Российская Федерация ведет против Украины не только полномасштабную войну, заставившую около четверти украинцев покинуть свои дома, а у многих унесла жизни.
Одновременно РФ в своем информационном пространстве отрицает существование украинской нации, а упоминания об Украине и Киевской Руси уже удаляют из учебников истории.
Способы ведения войны Россией против Украины: целеустремленный террор Украины и ее народа во всех украинских регионах, массовые похищения, изнасилования, убийства и пытки, уничтожение Харькова, Мариуполя, Чернигова, ужасы в Буче, Ирпене, Гостомеле, Бородянке, оккупация южных регионов страны вместе с многократными заявлениями руководства России (поддерживаемыми нарративом российского медиапространства) о том, что «украинства не существовало и не существует» – все мощнее задают вопрос о возможном совершении геноцида в отношении украинского народа.
Политическое признание этого преступления уже есть. Заявления по поводу совершаемого геноцида в Украине уже сделали Верховная рада и парламенты ряда государств и в Европе, и в Северной Америке.
Но наиболее важно юридическое признание. Этот материал отвечает на самые распространенные вопросы и объясняет юридические нюансы возможного совершения Россией геноцида.
В зависимости от обстоятельств массовые умышленные убийства гражданских лиц, принудительная депортация, изнасилование и другие зверства не обязательно могут быть квалифицированы как геноцид. Такие действия могут быть преступлениями против человечности или военными преступлениями, которые также являются одними из самых серьезных международных преступлений.
Геноцид называют «преступлением всех преступлений».
Он предполагает не просто причинить вред жизни и здоровью людей, а целенаправленно уничтожить полностью или частично отдельную группу лиц, которую можно идентифицировать по национальности, этнической, расовой или религиозной принадлежности.
Именно из-за необходимости и сложности доказывания такого намерения совершаемые преступления сначала квалифицируются как преступления против человечности или военные преступления, и лишь впоследствии, после получения доказательств об указанном специальном намерении, они переквалифицируются в геноцид.
Обвинение в геноциде требует веских доказательств, а процедура его доказывания может быть длительной и очень сложной.
Нет такого количества, после которого массовое убийство становится геноцидом. И в то же время геноцид может совершаться не обязательно в форме убийства.
Конвенция о предотвращении преступления геноцида и наказание за него в 1948 году определяет геноцид как совершение одного из следующих действий «намеренно уничтожить, полностью или частично, любую национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую»:
a) убийство членов такой группы; b) причинение серьезного физического или психического ущерба членам такой группы; c) умышленное создание жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.
Поэтому акт геноцида содержит две обязательные составляющие – это сам физический акт в форме вышеперечисленных действий и намерение уничтожить определенную группу людей как таковую полностью или частично.
Термин «частичное уничтожение» понимается как минимум существенная часть защищенной группы, уничтожение которой будет иметь влияние на группу в целом.
В Заявлении Верховной рады от 14 апреля 2022 года о совершении Российской Федерацией геноцида в Украине отмечается, что Россия совершает на территории Украины все из вышеупомянутых форм геноцида, кроме действий, рассчитанных на предотвращение деторождения среди украинцев (прим. ЕН: из деоккупированной Бучи о геноцидальном изнасиловании, но объем доказательной базы для них неизвестен).
В то же время, значение имеет не только количество людей, которые были убиты или травмированы, а количество людей, относительно которых существовало намерение по уничтожению.
А с учетом известных примеров уничтожения украинцев на временно захваченных территориях нельзя исключать вывод, что при наличии соответствующих военных возможностей по захвату больших территорий Украины геноцид украинцев вооруженными силами России происходил бы в гораздо больших масштабах.
Конвенция против геноцида содержит довольно узкий и исключительный перечень защищенных групп людей, в отношении которых может быть совершен геноцид, включающий только национальные, этнические, расовые или религиозные группы.
В Заявлении ВР от 14 апреля 2022 такой защищенной группой признан Украинский народ как совокупность граждан Украины всех национальностей, проживающих на территории Украины.
Для квалификации геноцида не имеет значения, действительно ли жертва преступления является членом национальной, этнической, расовой или религиозной группы, является ли она этническим украинцем или гражданином Украины. Решающим является намерение субъекта преступления. Например, по делу Nchamihigo Международный уголовный трибунал в отношении Руанды пришел к выводу, что для осуждения лица за преступление геноцида достаточно, чтобы сам преступник воспринимал жертву как принадлежащую к определенной защищенной группе. Не обязательно, чтобы жертва действительно принадлежала к такой группе.
Так называемое специальное намерение или dolus specialis, отличающее геноцид от военных преступлений и преступлений против человечности, должно существовать в двух формах: во-первых, должно существовать общее намерение (политика, приказ, план и т.п.) на уничтожение полностью или частично определенной национальной, этнической , расовой или религиозной группы; во-вторых, лицо, непосредственно совершающее указанные действия, осознает, что оно осуществляет его в рамках такого общего намерения (политики, приказа, плана и т.п.).
Для доказательства существования плана/политики по уничтожению украинского народа официальные заявления Путина и публикация в «РИА Новости», которая определяет геноцидальный характер решения «украинского вопроса», важны, но не достаточны доказательства.
Доказательство такого намерения также будет основываться на общем контексте совершаемых преступлений, их масштабе и обстоятельствах, подтверждающих наличие и стимулирование в обществе ненависти к украинцам и желание их уничтожить.
В широком смысле нужно будет доказать, что действия вооруженных сил России направлены на уничтожение украинского народа как защищенной группы, а случаи массовых убийств, в частности в Буче, Ирпене, Бородянке, Мариуполе, а также уничтожение целых населенных пунктов, в частности, Харькова и Мариуполя, направлены на реализацию этого геноцидального умысла России.
Отдельные доказательства существования государственной политики России по уничтожению украинского народа приведены в пояснительной записке Заявления ВР от 14 апреля 2022 года.
Незаконная принудительная депортация гражданского населения является преступлением против человечности или военным преступлением (статьи 7 и 8 Римского устава Международного уголовного суда соответственно) и не указана как форма геноцида.
Впрочем, депортация может быть составной частью других форм геноцида, указанных в Римском уставе и Конвенции по геноциду, а именно:
— нанесение серьезного физического или психического вреда членам такой группы; — умышленное создание таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение группы; — насильственную передачу детей.
Если депортация приводит к вышеупомянутым последствиям или осуществляется в одной из вышеупомянутых форм со специальным геноцидальным намерением, она может быть квалифицирована как акт геноцида.
Сейчас появляется все больше информации о принудительном вывозе детей с оккупированной территории в Россию и о наличии планов по упрощению их усыновления. Такие действия напрямую подпадают под одну из форм совершения геноцида, предусмотренных Конвенцией.
Также в Мариуполе массовая депортация на территорию государства-агрессора не является изолированным актом, а совершается на фоне полного физического уничтожения города, массовых убийств и создания невыносимых условий жизни. В совокупности такие действия могут быть квалифицированы как «преднамеренное создание членам группы жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение группы» или «нанесение серьезного физического или психического ущерба членам группы» и соответственно как акт геноцида украинского народа.
Факт системной принудительной депортации населения может служить дополнительным доказательством наличия намерения уничтожить украинский народ полностью или частично.
Государства-подписчики Конвенции по геноциду обязаны предотвращать и наказывать преступления геноцида.
Международный суд ООН в 2007 году по делу Босния и Герцеговина против Сербии и Черногории истолковал «обязанность предотвращать» преступления геноцида как не имеющий территориальных ограничений. Каждое государство, имеющее возможность эффективно влиять на субъектов, которые вероятно могут совершить или уже совершают геноцид, в том числе за пределами территории такого государства, обязано принять все возможные разумные меры, доступные такому государству, для предотвращения геноцида.
Такое широкое толкование Конвенции стало следствием неспособности международного сообщества предотвратить и остановить геноцид на Балканах и в Руанде в 90-х годах.
Несмотря на это, Конвенция не дает право государствам по своему усмотрению применять силу для этого.
Это было бы нарушением общего принципа международного права – запрета на применение силы и угрозы силой.
Использование силы возможно только на основании решения Совета Безопасности ООН. Как известно, Россия имеет право вето на такое решение.
В первую очередь Конвенция по геноциду направлена на обеспечение уголовного преследования и ответственности физических лиц, виновных в непосредственном совершении геноцида. В частности, статья IV Конвенции лишает глав государств и других должностных лиц права ссылаться на их официальный статус для защиты от преследования за преступление геноцида. Согласно статье V Конвенции государства обязуются принять соответствующее законодательство для обеспечения наказания виновных в преступлении геноцида.
Однако государства также несут ответственность за геноцид.
В частности, статья I Конвенции возлагает на государства обязанность предотвращать совершение геноцида и осуществить наказание в случае его совершения.
Международный суд ООН имеет юрисдикцию также по установлению ответственности государства за совершение геноцида.
Установление факта геноцида является непременным элементом процесса преследования лиц, виновных в его совершении.
Согласно Конвенции, преследование за совершение геноцида осуществляют национальные или международные уголовные судебные органы.
В первую очередь обеспечить правосудие по этому преступлению должны местные суды по месту совершения геноцида. По Уголовному кодексу Украины наказание за преступление геноцида предусматривает заключение сроком от 10 до 15 лет или пожизненное лишение свободы.
Местные суды иностранных государств могут наказывать за геноцид, совершенный на территории Украины, на основе так называемой универсальной юрисдикции, которая дает государству возможность привлечь к ответственности виновных лиц независимо от места совершения преступления и их гражданства. Среди государств, принявших соответствующее законодательство – Франция, Германия, Швейцария и т.д.
Международный уголовный суд также вправе преследовать и наказывать за преступление геноцида. МКС не заменяет, а дополняет полномочия соответствующих национальных судов. Украина хоть и не ратифицировала Римский устав, но признала юрисдикцию МКС по поводу преступлений против человечности и военных преступлений, совершенных на ее территории начиная с 20 февраля 2014 года. Но из многочисленных заявлений прокурора МКС можно заключить, что согласие Украины на юрисдикцию МКС объясняется им широко и включает также преступление геноцида. Прокурор МКС уже начал расследование по преступлениям, совершенным на территории Украины.
Конвенцией предусмотрена возможность создания специальных международных судебных органов, как альтернативных национальным судам. Международному праву известны случаи успешной работы таких судебных органов – в частности, Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и Международного трибунала по Руанде.
Если факт совершения геноцида будет доказан, один из вышеуказанных судебных органов может вынести приговоры как в отношении высшего политического руководства России, так и в отношении непосредственных исполнителей этого преступления на территории Украины.
Ответственность государства за совершение геноцида возможна только по решению Международного Суда ООН. Россия и Украина в свое время ратифицировали Конвенцию о предотвращении преступления геноцида и наказании за него, уполномочивающем Международный суд ООН среди прочего рассматривать эти вопросы.
Украина использует возможность Международного суда ООН. Но на данном этапе этот процесс касается использования Россией ложных заявлений о якобы совершении Украиной «геноцида в Донбассе» как повода для вооруженной агрессии.
16 марта 2022 года Международный суд ООН вынес приказ о временных мерах и, в частности, обязал Россию немедленно остановить военные действия, предпринятые на территории Украины 24 февраля 2022 года.
В данном деле Украина еще не заявила свои требования по геноциду, совершаемому Россией по отношению к украинскому народу, хотя и отметила о существовании риска его планирования и осуществления. Но Киев может расширить свои исковые требования на основе событий и фактов, которые произошли после 26 февраля 2022 года – дать подачу иска или подать новый иск.
Нам, на первый взгляд, кажется, что всему миру и так очевидно, что происходит в Украине. Однако одни и те же зверства могут быть квалифицированы как разные международные преступления.
Стандарт доказывания преступления геноцида очень высок.
Ориентиром, какие доказательства могут считаться подходящими для международного правосудия, служат международные уголовные трибуналы, в частности, Международный трибунал по бывшей Югославии, и регламент Международного уголовного суда. Так, доказательная база для обвинения за геноцид в Сребренице состояла из показаний родственников погибших и пропавших без вести, тех, кому посчастливилось выжить, бойцов миротворческих сил, докладов от международных организаций, спутниковых снимков братских могил, перехваченных разговоров армии боснийских сербов. . Прокуроры посещали места возможного содержания боснийских мужчин перед расстрелами, где собирали образцы крови и остатков кожи жертв на стенах, оценивали следы от выстрелов на зданиях, оставленную на месте преступления амуницию и т.д.
В отличие от руководства боснийских сербов, долгое время запрещавших доступ к Сребренице международным организациям и представителям других стран, Украина сопровождает мировых лидеров к местам преступлений, чтобы у них была возможность увидеть все своими глазами, а у прокуроров и журналистов – задокументировать доказательства.
Впрочем, в отношении каждого из обвиняемых потребуется доказательство того, что такие лица совершали преступные действия, осознавая всеобщее геноцидальное намерение в отношении украинского народа. Иначе речь идет о преступлениях против человечности или военных преступлениях, что также является строгим нарушением международного права.
Украина уже получила беспрецедентную мировую поддержку по преследованию за преступления, совершаемые Россией и ее войсками. Однако нужно готовиться к юридическому марафону. Практика международных трибуналов только подтверждает это.
Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии работал с 1993 по 2017 год. Один из бывших командующих боснийских сербов Ратко Младич был осужден только в 2017 году, в то время как апелляция по его решению рассматривалась до 2021 года. Международный уголовный трибунал по Руанде вынес первый приговор за совершение геноцида в 1998 году, на четвертом году своей работы. Дела в государственных судах также рассматриваются годами.
Основная задача сейчас – консолидировать усилия разных инициатив, собрать все возможные доказательства и не умалять усилия в стремлении привлечь к ответственности лиц, виновных в ужасных преступлениях, совершенных на территории Украины.
Авторы:
Олеся Гонтарь, специальный советник ЮФ INTEGRITES
Надежда Микиевич, юрист ЮФ INTEGRITES
Авторы выражают признательность Захару Тропину, кандидату юридических наук, доценту кафедры международного права Института международных отношений КНУ имени Тараса Шевченко за помощь в подготовке этого материала