Быстрые и эффективные цифровые решения для граждан, развитие устойчивой экосистемы кибербезопасности, развитие и применение современных технологий в большой войне с Россией – лишь несколько примеров важности украинской цифровой политики для устойчивости Украины. Однако поддержка и коммуникация с международными партнерами является необходимой составляющей для усиления такой устойчивости, в частности, со стороны ЕС на НАТО.
Для Евросоюза технологии еще в 2021 году стали «двигателем геополитического и глобального влияния» с внедрением концепции геополитики «новых технологий» Советом ЕС на уровне министров иностранных дел в июле 2021 года.
Учитывая геополитический контекст развитие украинской цифровой и кибердипломатии требует систематических и стратегических усилий не только для усиления украинского активного монолога в сфере цифровизации, но и развития партнерств на европейском и международном уровнях, в которых Киев может не только слушать и ставить вопросы, но и громко говорить – и быть услышанным.
Цифровая дипломатия основана на принципах внешней политики ЕС и состоит в том, чтобы отстаивать и распространять человекоцентрический подход и демократические принципы в области регулирования цифровых технологий на международном уровне.
Для этого ЕС использует целый ряд инструментов, четко очерченных в выводах Совета ЕС в июне 2023 года.
Во-первых, свою нормативную силу, так называемый «Брюссельский эффект», заключающийся в распространении принципов внутренних регулировок на глобальном уровне – от закона о защите персональных данных, регулировок по кибербезопасности до текущего закона об искусственном интеллекте.
Во-вторых, усиление координации между странами-членами на международных заседаниях – G7, UN Ecosystem, OSCE, OECD, WTO, NATO.
В-третьих, дальнейшее развитие двусторонних и региональных партнерств. Например, Совет по торговле и технологиям ЕС-США – важная платформа для трансатлантического диалога и сотрудничества, которая собирается на высоком уровне два раза в год, – на последнем заседании подтвердила необходимость поддержки Украины.
В-четвертых, ЕС также отмечает улучшение диалога с технологической индустрией и другими стейкхолдерами. Европейская служба внешнего действия (EEAS) даже открыла офис в Сан-Франциско, потому что крупные технологические компании давно стали важными субъектами в геополитике технологий.
Если говорить о кибердипломатии, то признав в 2015 году киберпространство как сферу, в защите которой требует международного сотрудничества, ЕС в 2017 году запустил инструментарий кибердипломатии.
В том числе – позволив внедрять санкции за злонамеренную кибердеятельность.
В настоящее время они внедрены уже по восьми физическим и четырем юридическим лицам и включают замораживание активов и запрет поездок. Действие этого механизма было продлено до 18 мая 2025 года.
Также ЕС активно развивается в направлении киберзащиты с восемью киберпроектами PESCO и рядом других инструментов, очерченных в 2022 году в Совместном сообщении Европейской комиссии о политике ЕС относительно киберзащиты с целью усилить технологический и цифровой суверенитет.
Более того, на данном этапе ЕС также активнее присоединяется к сотрудничеству с НАТО. Стоит напомнить, что Североатлантический союз еще в 2014 г. определил, что кибератаки на одну из стран могут стать основой для применения статьи 5 договора Североатлантического союза.
Цифровая дипломатия в Украине впервые упоминается как составляющая стратегии публичной дипломатии, принятой в 2021 году Министерством иностранных дел. Она определяется больше через «коммуникационное измерение».
Тем не менее, цифровая дипломатия на данном этапе – это не только о коммуникации, но и о распространении эффективных цифровых решений на международном уровне, таких как портал «Действие». К примеру, сотрудничество с Эстонией по запуску страной мобильного приложения mRick на базе «Действия» стало проявлением такой цифровой дипломатии.
В общей сложности уже пять стран изъявили желание делать приложения в своих странах с помощью прототипа «Действия».
Также Украина присоединяется к обсуждению создания европейского Digital ID. Более того, цифровая дипломатия способствует развитию партнерств в ряде других сфер, где Украина также добилась значительного прогресса.
Благодаря этому Украина стала примером того, как частно-государственное партнерство может служить основой устойчивости во многих аспектах цифровой политики, особенно в условиях войны – от проведения кампании «цифровой блокады» и получения Starlinks до постоянной поддержки крупных международных технологических компаний.
На данном этапе в Украине кибердипломатия находится в центре внимания. В свою очередь, стратегия кибербезопасности Украины до 2021 года предусмотрела необходимость элемента участия Украины в международном киберпространстве и распространения собственных интересов на международные и европейские площадки. кибербезопасностью.
Кибербезопасность является составной частью отношений с ЕС, НАТО, США и сотрудничества с другими странами, ведь Украина имеет практический опыт устойчивости и противодействия вторжению России в ее киберпространство еще с 2014 года, которое является ценным для партнеров.
К примеру, ЕС частично учел практику Украины в своем Акте о киберсолидарности ЕС. Также к части кибердипломатии Украины можно отнести применение технологий в войне – модернизацию радиоэлектронной борьбы, развитие армии беспилотников, развертывание системы ситуационной осведомленности Delta.
Для усиления этого направления и поддержки оборонной промышленности страны был запущен флагманский технокластер BRAVE1.
Для стран ЕС на НАТО военные инновации и технологии – один из приоритетов работы, особенно учитывая, что НАТО учредил фонд в размере $1 млрд для поддержки инноваций и запустил Акселератор оборонных инноваций НАТО для Северной Атлантики (DIANA).
В июле 2023 года на заседании Национального координационного центра кибербезопасности (НКЦК) было принято решение создать план мероприятий в сфере кибердипломатии Министерством иностранных дел и для коммуникации с международными партнерами.
Это важный шаг для Украины, очень своевременный и необходимый. Именно кибердипломатия, как отдельное направление, может на данном этапе стать возможностью для Украины в сфере достижения внешнеполитических интересов.
Для этого во-первых, в Украине должно быть закреплено четкое распределение обязанностей между государственными органами в сфере кибердипломатии. МИД, принимающий под эгиду это направление, должен получать поддержку и быть в постоянном диалоге с НКЦК и профильными органами.
Кибердипломатия также должна быть интегрирована в работу дипломатических представительств Украины за рубежом.
Во-вторых, план действий по кибердипломатии должен содержать четкие цели – среди прочего, увеличение помощи для киберустойчивости Украины и распространение собственных практик в сфере кибербезопасности на региональном, европейском и международном уровнях – например, начиная со стран «Восточного партнерства» и существующих платформ сотрудничества на уровне ООН, G7, G20.
Для практического осуществления кибердипломатии необходимы два элемента: четкое понимание цифровой и киберадженды партнеров и осознание собственных потребностей.
Да, должен быть выделен перечень партнеров, с которыми Украина хочет усилить сотрудничество, с анализом имеющихся у них инструментов для помощи Украине. Поэтому важно усилить исследовательскую составляющую в сфере кибердипломатии с привлечением экспертного и академического сообществ.
В свою очередь, официальный Киев должен сформировать четко выделенные «лучшие украинские практики» в сфере кибербезопасности и собственные потребности в помощи, поскольку со стороны международных партнеров часто возникает вопрос: с чем именно помочь?
Создание цифровой платформы для международных партнеров с описанием потребностей различных государственных органов является конкретным ответом на этот вопрос. Но для описания таких потребностей государственные учреждения должны провести комплексный аудит систем кибербезопасности.
Как уже отмечалось, сотрудничество с ЕС и НАТО является приоритетом для Украины с уже имеющимися платформами для диалогов.
Украина проводит ежегодные кибердиалоги из ЕС и присоединилась к Объединенному центру передовых технологий по киберобороне НАТО в Таллине.
Однако следует выстраивать более тесные и регулярные контакты с партнерами. В частности, с изменением руководства Еврокомиссии и выборами в Европарламент, у Украины есть возможность выстроить стратегию адвокации своих интересов – присоединение к PESCO-проектам, усиление сотрудничества с ENISA, обсуждение санкций в киберсфере и увеличение помощи в усилении системы кибербезопасности и имплементации европейских регулировок.
Не следует забывать также и о развитии двусторонних или многосторонних партнерств с разными странами и важными партнерами, такими как США, Эстония, страны Люблинского треугольника, Великобритания.
И последнее: для усиления сотрудничества с технологическими компаниями Украина уже должна начать применять подход на основе менеджмента рисков сотрудничества. Он применяется в странах ЕС и НАТО, которые фокусируются на сотрудничестве с теми компаниями, которые соблюдают демократические принципы и защищают права человека.
Кибердипломатия – это сфера, где Украина может строить эффективные взаимовыгодные партнерства и распространять свои практики, что в свою очередь в рамках сотрудничества с ЕС и НАТО может также служить ускорению европейской и евроатлантической интеграции. Тот же подход должен экстраполироваться и на цифровую политику в целом.
Публикации в рубрике «Экспертна думка» не являются редакционными статьями и отражают исключительно точку зрения авторов