Ратификация Римского устава стала важным шагом для обеспечения ответственности за тяжкие международные преступления, совершенные Российской Федерацией против Украины.
Впрочем, на этом путь не завершен, потому что мало того, что Украина признает полномочия Международного уголовного суда и соглашается на сотрудничество с ним. который действительно должен вмешиваться только в исключительных ситуациях или тогда, когда государство не способно или не хочет расследовать самые тяжелые международные преступления).
Украинский Уголовный кодекс в том виде, в каком он находился во время полномасштабного вторжения, был «кодексом мирного времени» и не был приспособлен к работе с тяжелейшими международными преступлениями: геноцидом, военными преступлениями и преступлением агрессии. Поэтому перед Верховной Радой встала задача согласования национального законодательства со стандартами и принципами международного уголовного и гуманитарного права.
На словах все, в том числе народные депутаты, проголосовавшие за ратификацию Римского устава – признают это.
Реклама:
Но на практике Верховная Рада 5 декабря приняла в первом чтении два законопроекта, №11538 и 11539, которые шокировали специалистов.
Эти законопроекты, якобы призванные завершить имплементацию Римского устава в национальное законодательство, на самом деле не приближают Украину к этой цели. Они создают большое количество правовых коллизий и вероятно противоречат Конституции.
А вдобавок, они могут разрушить имеющиеся в Украине расследования международных преступлений, совершенных россиянами.
О проблемах, закованных в этих законопроектах, и о том, что дает основания делать выводы относительно их неприемлемости – далее в тексте.
Как Украина уже изменила законодательство
Перед тем, как перейти к этим новым законопроектам (как, к счастью, пока не приняты в целом, а только в первом чтении) – коротко напомним о том, как Украина уже начала имплементировать Римский устав.
Голосование 21 августа 2024 года, когда 281 депутат поддержал ратификационный закон, стало лишь первым шагом, и уже тогда говорилось, что впереди – изменения других законов.
9 октября 2024 года Верховная Рада внесла отдельные изменения в украинское уголовное законодательство, и тот закон был в целом положительным, хотя в бочке меда хватало и дегтя.
Например, очень важным и необходимым элементом стало введение категории «командной ответственности» — когда командир или гражданский начальник должен обладать информацией о совершении преступления и его остановить, но не сделал этого. Интересная деталь: если до ратификации Римского устава идею «командной ответственности» использовали как «страшилку» и в качестве аргумента против присоединения к МКС, то теперь украинский законодатель не только ввел эту норму, но и сделал ответственность гражданских начальников даже выше, чем предусматривает Римский устав.
Так, по Римскому уставу ответственность наступает, если гражданский руководитель «знал […] информацию, которая явно указывала на то, что подчиненные совершали или намеревались совершить преступления». Уголовный кодекс Украины предусматривает ответственность за то, что гражданский начальник не только «знал», но и «должен был знать» такую информацию. Вот это «должен был знать» в международном праве применим только к военным командировам, имеющим четкие инструкции, рапорты, отчетность и усиленную ответственность. Для гражданских начальников применяют более низкий порог из-за того, что на практике сложно определить и доказать, что именно «должен был знать» условный директор предприятия или другое гражданское чиновник.
Радостной новостью стало изменение к статье о призывах к геноциду (ключевой автор материала работает именно с этой категорией преступлений) — наконец-то ее изменили в соответствии с международными стандартами и добавили то, что призывы должны быть «прямыми» (т.е. ясными и понятными для аудитории), а не только «публичными».
А вот в статье, предусматривающей ответственность для высшего командования за вторжение России в Украину, «намешали» терминологию. Теперь там есть и «преступление агрессии» и «агрессивная война» и «агрессивные военные действия»… Возможно, для публицистического произведения это не проблема, но к уголовному праву действуют другие требования.
Впрочем, законодатели признавали, что закон от 9 октября 2024 был промежуточным, а не конечным решением. Он не предусматривал комплексный и стратегический подход к усилению норм национальной системы. Его даже иногда считали «завершением ратификации», а не имплементационным законом.
Есть потребность внести более «проработанные» глубинные изменения, способствующие восполнению пробелов, исправлению ошибок, согласованию норм национального законодательства и усилению состоятельности национальной системы.
И вот, в декабре, парламент дошел до имплементации и сделал это как можно хуже.
Что приняла Верховная рада 5 декабря
Группа из 53 народных депутатов из фракций «Слуга народа», «Голос», «Батькивщина», группы «Доверие» и внефракционных во главе с Александром Бакумовым инициировали два связанных законопроекта: № 11538 «Об уголовной ответственности за международные преступления» и № 11539 «О внесении изменений в Уголовный и Уголовный процессуальный кодексов в связи с принятием Закона «Об уголовной ответственности за международные преступления».
А 5 декабря оба законопроекта были приняты в первом чтении.
На этапе подготовки этих документов их разработчики, похоже, не проводили консультации с независимыми экспертами по международному уголовному праву, а также со специалистами правоохранительных органов, которые занимаются расследованием этих преступлений.
Описать реакцию профессионального сообщества на эти проекты можно одним словом: шок.
Они написаны так, что «починить» их во втором чтении не кажется реалистичным.
Вопрос вызывает даже выбранный подход: вместо внесения изменений в Уголовный кодекс, которые адаптировали бы его нормы к стандартам международного права, законодатели предлагают «расщепить» нормы уголовного права, обеспечивающие наказание за самые тяжкие международные преступления.
Выходит, что ко всем преступлениям, совершенным после вступления закона в силу или которые были совершены ранее, но все еще продолжаются (преступление геноцида и агрессии, например, или определенные военные преступления) – будут применены не нормы Уголовного кодекса, предусматривающие ответственность за самые тяжкие международные преступления, а статьи нового закона. Нормы же УКУ будут применяться только к преступлениям, совершенным и завершенным до вступления в силу законопроекта.
Такое «расщепление» может привести ко многим проблемам на уровне правоприменения. Возникают серьезные правовые вопросы по преследованию за продолжающимися преступлениями. Даже технически непонятно, как вносить изменения в квалификацию этих преступлений. А стратегически непонятно, что будет с уголовными производствами вообще.
А вот для адвокатов, которые будут защищать обвиняемых по этим преступлениям, а также по преступлениям, которые должны были квалифицироваться по нормам УКУ – возникает окно возможностей. Хотел ли этого достичь законодатель?
Еще одна проблема законопроекта (и одна из крупнейших) – это санкции, то есть наказание для преступников в случае доказывания их вины по продолжающимся или продолжающимся преступлениям. Представьте ситуацию: лицо начинает совершать преступление тогда, когда максимальное наказание за него, предусмотренное Уголовным кодексом – 15 лет тюрьмы; совершение этого преступления продолжается, и между тем, вводится новый срок наказания за него – от 20 до 30 лет. Ретроспективно применять большую санкцию нельзя. А применить новую – нельзя, потому что закон не предусматривает меньшую санкцию, которая была на момент совершения преступления.
Украинское прочтение международных преступлений
Также многие статьи нового закона сформулированы некорректно.
Например, в формулировке статьи, предусматривающей ответственность за призывы к геноциду, снова «потеряли» важное упоминание о том, что речь идет о «прямых призывах». Это означает, что призывы в которых может содержаться, например, намек на уничтожение этноса или нации – уже квалифицируются как самое тяжелое международное преступление. А такое обвинение разрушит любой квалифицированный адвокат, занимающийся вопросами защиты свободы слова.
Вот как конкретно этот элемент описывается в решении Международного трибунала по Руанде, где удалось доказать ответственность за призывы к геноциду: «Элемент «прямых» призывов к совершению геноцида требует конкретно побуждать другое лицо немедленно совершить уголовное правонарушение, а не просто совершать неявные или косвенные намеки» . Именно это относит призывы к геноциду к категории тяжелейших и отличает их от таких недостойных действий, как хейт спич или дискриминация.
Проект закона даже в своем названии говорит, что он посвящен международным преступлениям – а это четко определенный перечень: агрессия, геноцид, военные преступления и преступления против человечности. Впрочем, статья 27 законопроекта предусматривает наказание за «пропаганду акта агрессии». Возможно, эта деятельность действительно заслуживает запрета и уголовного наказания, но международным преступлением это точно не является. Вдобавок, конкретно эта статья сформулирована таким образом, что создает коллизию со статьей 436-2 Уголовного кодекса Украины (оправдание агрессии Российской Федерации в Украине).
Еще одна новелла этого законопроекта называется «руководство геноцидом». Что это такое и зачем нужна дополнительная статья – остается непонятным. Но можно совершенно точно утверждать, что она не согласовывается ни с Конвенцией о предотвращении преступления геноцида, ни с Римским уставом.
Также статья законопроекта о геноциде содержит формулировку «отсутствия добровольного согласия» относительно действий сексуального характера. И здесь проблема не только в согласовании с международным правом.
По сути, законодатели, не понимая темы, которую пытаются регулировать, могут вывести из-под ответственности многих военных преступников.
Дело в том, что кальку с формулировками для преступлений «мирного времени» часто нельзя применять в ситуации войны. Вот наглядный пример: если к девушке на оккупированных территориях подходит военный и «предлагает» ей сексуальную близость, то обстоятельства могут быть такими, что жертва будет понимать: если она не согласится, то ее или ее родных убьют. А по законопроекту получается, что преступления нет, потому что было «добровольное согласие».
Да и с имплементацией норм Римского устава есть большие проблемы.
То, как «имплементированная» статья 8 Римского устава, предусматривающая ответственность за военные преступления и которая является ключевой для обеспечения ответственности для военных преступников Российской Федерации – вызывает удивление. В частности, формулировки законопроекта не соответствуют тем, которые введены в Римском уставе.
А иногда закон даже восстанавливает те проблемы в законодательстве, которые депутаты уже исправили для соответствия требованиям Римского устава.
Например, в Уголовном кодексе Украины в статье 438(2) ранее была предусмотрена ответственность за военные преступления, совмещавшиеся с умышленным убийством. Однако такая формулировка де-факто делала невозможными доказательство этого преступления во многих случаях. Например, не представляется возможным доказать в суде, что российские военные умышленно убили электриков при обстреле инфраструктуры. Законом от 9 октября формулировки изменили на ту, которая обеспечивает более широкую правовую защиту для украинских граждан и предусматривает усиленное наказание и за те смерти, которые стали «косвенными» последствиями военных преступлений.
Но новый законопроект возвращает старую формулировку!
Подводя итог, столкнулись с тем, что парламент вместо того, чтобы разработать эффективную стратегию внесения изменений в Уголовный кодекс, согласуя нормы международного права с особенностями национальной правовой системы – делает шаг в противоположном направлении.
Законопроекты, принятые 5 декабря, не имплементируют Римский устав, а просто выкапывают яму из диссонансов, противоречий и несогласованностей, в которую будут сливаться усилия по обеспечению правосудия и наказанию за военные преступления с начала полномасштабного вторжения.
Концепция законопроекта о замещении части статей уголовного кодекса отдельным законом – является неким «юридическим землетрясением», не имеющим оснований, не учитывающим практику. А последствия в случае принятия таких законов будут разрушительными для фундамента правоохранительной системы.
В то же время, Украине необходимо согласовать политическую и юридическую стратегию обеспечения ответственности и заложить новые качественные стандарты для международного права. без ущерба для эффективного обеспечения правосудия.
Авторы:
Анна Вишнякова, глава и основательница ОО «LingvaLexa», юрист, автор книги «Призывы к геноциду: привлечение пропагандистов к ответственности»
Сергей Сидоренко, редактор «Европейской правды»