«У Эмманюэля Макрона было все или почти все: Елисейский дворец еще на три следующих года, парламентское большинство, конечно, относительное, но все равно большинство; партия в рабочем состоянии; узкая, но удивительно прочная электоральная база; испорчен личный имидж, но вместе с тем – неоспоримый авторитет. А теперь он теряет все», – так описывают последствия первого тура парламентских выборов во Франции в редакционной статье Le Figaro.
Однако если иностранные СМИ обращали внимание, прежде всего, на «унижение Макрона», то для французских главным было другое: выборы показывают, что страна входит в период глубокого кризиса. И когда она выйдет из нее и какой ценой – неизвестно.
По результатам первого тура абсолютное лидерство получила ультраправая партия «Национальное объединение» Марин Ле Пен. За нее проголосовало около 34,2% избирателей.
И что более важно, уже в первом туре выборы выиграли 39 представителей этой партии, а в большинстве округов, где состоится второй тур, «лепеновцы» являются лидерами гонки.
Реклама:
Это делает абсолютно реалистичным сценарий, по которому ультраправые обретут абсолютное большинство, получив тем самым правительство Франции.
Что такое сценарий для Украины? А вместе с тем остались ли шансы избежать его? Попробуем разобраться.
Высокая явка помогла, но не тем
66,7% – явка в первом туре оказалась действительно рекордной. В последний раз во Франции такую избирательную активность фиксировали еще в далеком 1997 году.
С тех пор интерес французов к избирателям неуклонно снижался – на двух последних парламентских выборах явка была ниже 50%.
Таким образом, сработала, по крайней мере, одна ставка, на основании которой президент Франции Эмманюэль Макрон решил уйти ва-банк и объявил досрочные парламентские выборы.
Впрочем, президент надеялся, что высокая явка должна привести на участки избирателей, которые боятся побед как ультраправых, так и ультралевых – а потому проголосуют за президентскую политическую силу.
Как оказалось, высокая явка больше помогла как ультраправому «Национальному объединению», так и блоку левых партий «Новый народный фронт». За последние отдали голоса около 28% избирателей, а их кандидаты выиграли в первом туре в 22 округах.
Все это позволяет им рассчитывать на получение по результатам второго тура от 240 до 270 мандатов.
Это немного меньше, чем необходимо для большинства (289 мандатов), однако гораздо больше нынешнего присутствия ультраправых в парламенте – сейчас их всего 88.
Для сравнения, президентская партия «Возрождение» и ее союзники могут «похвастаться» лишь 21% поддержки и победой в первом туре только в одном округе.
Макрон идет ва-банк: зачем он объявил досрочные выборы и какие риски это несет Украине
При таких результатах во втором туре они могут рассчитывать только на 65-90 мандатов, тогда как до сих пор имели самую большую фракцию – 250 депутатов.
Еще одна ошибка Макрона – ставка на то, что за очень короткое время подготовки к выборам левые партии не смогут объединиться и пойдут по разным колоннам. Этого не произошло, и в блоке «Нового народного фронта» вместе пошли как контрсистемные силы, например «Непокоренная Франция» и коммунисты, так и вполне респектабельные социалисты и зеленые.
Итого они могут получить по результатам второго тура до 200 мандатов, что сделает их второй по численности фракцией.
Широкая левая коалиция, среди прочего, сделала невозможным план Макрона создать большинство путем присоединения к ней только умеренных левых, а также правоцентристов.
С последними тоже все оказалось очень непросто. Правоцентристская партия «Республиканцы» на выборы пошла в режиме «гражданской войны». Все началось с решения председателя партии Эрика Сиотти согласиться на альянс с ультраправыми – шаг, ставший шоком для большинства партийцев.
Впрочем, попытки убрать Сиотти с поста главы партии завершились неудачей. По результатам первого тура «Республиканцы» заняли на выборах четвертое место с 6,6% и имеют шансы завести в парламент от 30 до 50 депутатов.
Однако ключевой вопрос, сколько из этих депутатов будут готовы вслед за Сиотти идти в коалицию с ультраправыми, а для кого это будет невозможно.
Не исключено, что от ответа на этот вопрос будет зависеть, кто станет новым премьером Франции.
Сниматься или не сниматься?
Так гарантирует ли успех в первом туре победу во втором?
Французские социологи советуют с осторожностью подходить к их прогнозам, ведь второй тур может быть совершенно непредсказуем.
Дело в том, что во Франции во второй тур выходят все кандидаты, получившие в первом туре не менее 12,5% голосов. А соответственно, во втором туре может быть три претендента, а также четверо.
Обычно выборы с «треугольниками» – округами с тремя кандидатами – это скорее исключение, чем правило. На выборах 20017 во втором туре был только один «треугольник», а в 2022 году — семь.
На этот раз количество «треугольников» будет как никогда значительным.
Уже известно, что в 305 округах во второй тур вышли по три кандидата. А еще в пяти могут тягаться по четыре кандидата!
В большинстве из них фаворитом гонки является представитель «Нацобъединения» (134 округа) или союзных к ним партий (37 округов).
Однако победа им еще не гарантирована. Финальный успех будет в значительной степени зависеть от того, согласятся ли кандидаты, идущие на третьем-четвертом местах, снять свою кандидатуру в пользу наиболее рейтингового политика-оппонента ультраправых.
В определенной степени это и будет объединение общества, о котором говорил Макрон. 30 июня, после завершения первого тура, президент выступил с заявлением, призвав к «широкому демократическому и республиканскому единению» перед вторым туром.
Первым о такой возможности заявил лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон. Он объявил, что ради того, чтобы остановить ультраправых, уступающие макроновцам кандидаты от его партии снимут свои кандидатуры.
В ответ в президентской партии некоторое время держали паузу, но о готовности сняться в пользу левых заявил ряд кандидатов от «Возрождения». Тогда в партии объявили о готовности сниматься в пользу всех кандидатов, «поддерживающих республиканские ценности».
Впрочем, не для всех возможно снимать свою кандидатуру в пользу Меланшона.
В частности, министр экономики Бруно Ле Мер утверждает, что он призывает избирателей при необходимости голосовать во втором туре за кандидатов от социалистов, «зеленых» или даже коммунистов, но не за представителей «Непокоренной Франции». «Я борюсь с «Национальным объединением», но я не голосую за «Непокоренную Францию», – утверждает он.
Также экспремьер Эдуар Филипп заявил, что «ни один голос не должен быть отдан ни за кандидатов «Нацобъединения», ни за кандидатов «Непокоренной Франции», с которыми мы расходимся не только по программам, но и по основным ценностям».
Впрочем, по мнению других представителей президентского лагеря, «стратегия «нет-нет» означает поражение и бесчестие».
В свою очередь представители «Нацобъединения» призывают сняться кандидатов от «Республиканцев», чтобы предотвратить победу левых.
Какое решение примут французские политики, мы узнаем очень скоро – вечером 2 июля завершается срок подачи заявок для участия во втором туре. В это время можно будет анализировать шансы левых и центристов остановить ультраправых.
Плохо и еще хуже
Кто может стать новым премьером Франции после завершения выборов?
Теперь очевидно одно – низкий результат президентской силы не дает ей возможности стать центром для такого объединения. Даже по сценарию, что левые и центристы смогут получить большинство.
Однако до сих пор неясно, смогут ли стать центром такого объединения левые. Это зависит от того, кто там будет больше мандатов — представители «Непокоренной Франции» или социалисты. В первый тур социологи предполагали, что эти выборы могут стать триумфом социалистов. Ведь на прошедших совсем недавно выборах в Европарламент избиратели предпочитали поддерживать умеренных левых, чем радикалов.
Однако первый тур показал обратное – из 32 мандатов, которые «Новый народный фронт» получил уже в первом туре, 20 получили представители «Непокоренной Франции», два – коммунисты, и только по пять – социалисты и зеленые.
По сценарию, если на левом фланге доминирует партия Меланшона, альянс «Нового народного фронта» с макроновцами будет почти невозможен.
Тогда выходом из ситуации может стать техническое правительство, а при необходимости еще одни досрочные выборы (которые могут состояться не раньше, чем через год). По данным французских СМИ, у Макрона всерьез размышляют о таком сценарии.
Сценарий технического правительства имеет ряд преимуществ для президента Макрона. А вместе с тем – и для Украины.
В отличие от политического «совмещения» – ситуации, когда президентом и главой правительства являются представители разных партий, – технический премьер не посягает на управление внешней политикой и обороной – сферы, во Франции традиционно входящие в полномочия президента. А вместе с тем это может быть тем сценарием, при котором нынешняя поддержка Украины со стороны Франции, прежде всего военная, не будет уменьшаться.
Противоположный сценарий – формирование правительства ультраправыми.
Марин Ле Пен уже объявила, что считает звание президента как главнокомандующего только почетным титулом, ведь за финансирование сферы обороны отвечает правительство.
При таком сценарии сокращение военной поддержки Украины очень вероятно. В частности, кандидат в премьеры от «Нацобъединения» Жордан Барделла заявил, что выступает против предоставления Киеву дальнобойного оружия, способного избивать по территории РФ.
Также тогда следует забыть об обещаниях Макрона направить в Украину военных советников и, скорее всего, передать истребители Mirage 2000.
Правда, даже при таком сценарии военная поддержка Украины не должна окончательно остановиться – ее продолжение поддерживает большинство французов, включая избирателей «Нацобъединения».
Однако победа Ле Пен может означать пересмотр экономической политики Франции, что приведет к резкому увеличению расходов, а соответственно урежет ее внешнеполитические амбиции.
А одновременно реализация анонсированных ультраправыми планов активизировать борьбу с миграцией может привести к массовым конфликтам внутри страны.
Поэтому менее чем через неделю станет понятно, попала ли Франция в глубокий политический кризис или еще есть шансы его избежать.
Автор: Юрий Панченко,
редактор «Европейской правды»