30 лет назад Грузия проиграла войну за Абхазию.
В это время, в последние дни сентября 1993 года, Грузия потеряла контроль над своей автономией. А уже во время войны 2008 года существенных вооруженных столкновений на абхазской территории не было – небольшой клочок горной местности в Кодорском ущелье, который грузинские власти удерживали как символ своего присутствия в Абхазии, грузинские войска оставили практически без боя.
Три десятилетия грузино-абхазский конфликт находится в стадии заморозки, а после 2008-го – в состоянии, похожем на вечную мерзлоту. Никаких условий для резких и неожиданных изменений ситуации в регионе пока не сложилось.
За эти годы вопросы Абхазии в грузинском обществе поднимают в основном в контексте предоставления жилья беженцам.
А в Грузии тем временем сложился консенсус: возвращение оккупированных территорий должно быть только мирным.
Этот тезис поддерживают и грузинские власти, и оппозиция. Оппонировать ей рискуют только единичные политики, в большинстве случаев – уже не имеющие значительных политических перспектив, вроде Вано Мерабишвили.
Но после молниеносного возвращения Баку контроля над Нагорным Карабахом вопросы дальнейшей судьбы и Абхазии, и всех «республик», созданных в 1990-х на постсоветском пространстве, стали возникать все чаще.
Итак, как Грузия может вернуть Абхазию?
(Здесь нужно отметить, что, несмотря на наличие еще одной оккупированной территории – Цхинвальского региона или Южной Осетии, в этой статье будем говорить именно об Абхазии. И не только из-за годовщины поражения Грузии в войне за «мандариновый рай». Дело в том, что абхазский случай достаточно специфичен, поэтому сегодня сосредоточимся именно на линии Москва – Тбилиси – Сухуми.
Пока можно сказать о трех сценариях такого возвращения. Попробуем их рассмотреть и оценить возможность реализации.
Первый вариант реинтеграции оккупированных Россией грузинских территорий очень нравится президенту Украины Владимиру Зеленскому, президенту Грузии Саломе Зурабишвили и, судя по всему, грузинской оппозиции.
Он может быть сформулирован так: когда Украина победит в войне, Грузия легко вернет контроль над автономиями.
Аргументы в пользу такого сценария: нынешнее существование Абхазии зависит от российских субвенций – они до сих пор составляют более половины бюджета «республики». Соответственно поражение России в войне против Украины должно остановить финансирование Кремлем сепаратистских режимов.
И это, как надеются в Тбилиси, откроет окно возможностей для реинтеграции.
Ведь, как часто отмечают в Грузии, в советское время бюджет Абхазской АССР составлял около трети грузинского. Сохранение этих пропорций должно обеспечить Абхазии гораздо лучшую экономическую ситуацию, чем ее нынешняя «независимость».
Отметим, что аналогичные надежды на самопровозглашенное Приднестровье озвучивали и в Кишиневе. Однако ситуация в Абхазии существенно отличается от приднестровской.
Во-первых, Приднестровье не имеет границ с РФ. А соответственно зависит от торговой блокады, которую могут устроить Молдова и Украина. Зато у Абхазии есть не только граница с РФ, но и выход к морю, что делает невозможным такую блокаду.
Во-вторых, Молдова уже имеет статус кандидата в члены ЕС, а соответственно может рассчитывать на определенную помощь со стороны Брюсселя. Грузия такого статуса пока не имеет, а ее отношения с Западом портятся прямо на глазах.
Однако ключевое препятствие в реализации такого сценария состоит в другом. Для реализации этой затеи проигрыш России должен быть тотальным.
В частности, все российские военные в результате такого развития событий должны быстро забраться, ведь если хотя бы одна военная база РФ на оккупированной грузинской территории останется, да еще и решит дать бой, никакого легкого возвращения грузинского контроля уже не получится.
Для Грузии в таком случае возникнут осложнения в виде необходимости воевать, чего план «Украина воюет за всех» и пацифистское настроение абсолютного большинства населения не предполагают.
Кроме того, даже такой сценарий требует лояльности абхазского населения. Однако обрести эту лояльность будет очень проблематично, даже гарантировав абхазам более широкую автономию.
Как показывает опыт попыток объединения Кипра, ключевым препятствием становится имущественный вопрос.
30 лет назад абхазы присвоили себе имущество грузинов, живших в автономии и ставших изгнанниками. Возврат этого имущества является принципиальным для беженцев.
Но это совершенно неприемлемый вариант для его нынешних владельцев.
Возможен ли силовой сценарий реинтеграции Грузии? Похож тому, финал которого мы сейчас видим в Азербайджане?
Теоретически – да. Однако для этого Грузия должна стать мощным государством, с развитой экономикой и сильной армией, заручиться поддержкой влиятельного регионального лидера (конечно, речь идет о Турции). И только тогда вернуть контроль над всей своей территорией с помощью силы.
Но ведь это не о современной Грузии.
«Мы снова подтверждаем нашу преданность мирному урегулированию конфликта; наша власть твердо придерживается этого пути, потому что мы глубоко верим, что мир – это тот фундамент, на котором вместе с абхазскими и осетинскими братьями мы должны строить единую, сильную, развитую страну»,– заявил премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили 27 сентября, в 30-ю годовщину падения Сухуми – поражение, означавшее конец битвы за Абхазию.
Но культ пацифизма в политике и бытовой культуре – не единственная причина, делающая карабахский вариант малореальным.
Дело в том, что сегодняшние грузинские власти сделали ставку на РФ как на своего многофункционального партнера, а не какого-нибудь врага. Тбилиси строит модель развития страны на укреплении и без этого тесных экономических и гуманитарных связей с Россией, подстраивая под эту рамку и внешнюю и безопасность политики, которые становятся все более пророссийскими.
Конечно, остаются некоторые элементы многовекторности и поисков баланса посредством применения частичных санкционных мер против РФ и упоминаний о евроинтеграции. Но всеобщую рамку это не меняет: Тбилиси хочет выгодных отношений с Москвой, не хочет воевать с россиянами и ни за что не будет стрелять в российских солдат-«миротворцев», как это делало Баку.
Такая реальность полностью исключает какие-либо не согласованные с Москвой силовые сценарии. По крайней мере, до смены власти в Тбилиси.
Существует и третий вариант, который нечасто обсуждается в экспертной среде, но, похоже, он больше всего соответствует нынешнему положению вещей в Грузии.
Базируется этот возможный план, опять же, на стремлении Грузии восстановить территориальную целостность без применения силы. Но, в отличие от первого варианта, это не базируется на ожидании разгрома РФ.
В Тбилиси могут ожидать разве что ослабление финансовых мощностей российской экономики в условиях санкционного давления и роста военных расходов, в результате чего содержание марионеточных государств превратится в роскошь, которую Москва не сможет себе позволить.
Не исключено, что
грузинские власти надеются воспользоваться ситуацией и вернуть оккупированные территории, не просто не воюя с Россией, а при ее содействии.
Каким образом?
Возможно, «грузинские мечтатели» считают, что РФ в какой-то момент увидит, что делать ставку в регионе на всю лояльную Грузию, а не на ее отдельные части, выгоднее.
Тогда, увидев выгодность развития отношений с Грузией, убедившись в приверженности и преданности грузинским властям, Москва согласится надавить на Сухуми и заставит абхазов пойти на какие-то компромиссные договоренности с грузинской стороной и вернуться под власть уже пророссийского Тбилиси.
Кстати, относительная непослушание абхазов, на которых нужно давить или торговаться с ними, чтобы достичь выполнения «Сухумом» указаний из российского «центра управления», и является, кстати, основным отличием абхазской действительности от реалий всех других «республик» на постсоветских территориях .
Формат такого условного восстановления территориальной целостности Грузии может быть очень разным.
Москве, например, может показаться удачной идеей возобновления целостности Грузии в формате конфедерации, все субъекты которой будут гарантированы лояльными РФ.
Или в Кремле просто согласятся на распространение контроля лояльных к Москве власти в Тбилиси на всей территории Грузии, и тогда названия и формальные статусы отдельных регионов не будут иметь никакого значения.
Конечно, этот план исключает гарантии сохранения грузинской независимости в полном смысле этого слова, и к тому же может включать в качестве условия его реализации присоединение Грузии к какому-нибудь старому-новому межгосударственного союзу с РФ во главе.
Иными словами, речь идет о «белорусском сценарии».
К слову, последние заявления грузинских силовиков о «подготовке в Грузии Евромайдана» с участием Украины как раз и могут рассматриваться как часть плана по «белорусизации» грузин.
Этот третий вариант реинтеграции оккупированных территорий кажется невероятным, таким, на какое грузинское общество никогда не согласится. Но полностью исключать, что «Грузинская мечта» сделает выбор в пользу сохранения своей власти любой ценой, а значительная часть грузинского общества согласится на любой компромисс с россиянами, «только бы не было войны», нельзя.
* * * * *
Идея восстановления территориальной целостности в обмен на собственную независимость, на первый взгляд, может показаться абсурдом.
Однако и давняя, и новейшая грузинская история дают нам примеры реализации не менее сногсшибательных вариантов дружбы с Москвой.
История также дает немало примеров, когда подобные инициативы завершались для Грузии и грузин трагедией. Однако в Тбилиси всегда находятся желающие в очередной раз наступить на эти грабли.
Автор: Наталья Ищенко,
журналист, редактор портала «Балканский обозреватель»,
эксперт по Южному Кавказу