Украина, ведущая героическую войну с агрессором, добивается несомненных успехов также на дипломатическом фронте. Совместные усилия дипломатов, других представителей государства и неправительственных игроков закрепляют международную поддержку Украины, поставки оружия и финансирования, позволяют добиваться успехов в интеграции в ЕС, несмотря на войну.
Но есть важное направление внешней политики, где у нас полный провал, тактический и стратегический.
Речь идет о политике Украины по отношению к Беларуси, где мы не общаемся ни с самопровозглашенной властью, ни с антилукашенковской оппозицией – и, как следствие, теряем поддержку даже оппозиционных лидеров мнений.
Между тем сейчас, благодаря созданию оппозицией «теневого правительства» Беларуси, появилось окно возможностей, позволяющее Украине коренным образом изменить ситуацию, не изменив своим предварительным подходам. И при этом – получить возможность влиять на повестку дня антилукашенковского сопротивления.
Эта статья тезисно объясняет, когда и как Украине следует признать это «альтернативное правительство», зачем это делать, и отвечает на основные вопросы.
Во вторник 9 августа, в годовщину начала беспрецедентных протестов в Беларуси 2020-2021 годов (которые так и не достигли цели, а привели к небывалому даже по белорусским меркам насилию со стороны лукашенковских силовиков), в Вильнюсе завершилась конференция «Новая Беларусь» собрала сбежавших от режима белорусских оппозиционеров.
Со сцены этого мероприятия неоднократно звучали идеи о создании «альтернативного правительства Беларуси», а в финале лидер оппозиции Светлана Тихановская объявила о создании такого органа, который получил название «Объединенный переходный кабинет».
По сути, речь идет о так называемом правительстве в изгнании.
Состав этого органа сейчас доформируется. В настоящее время объявлены четыре его члена, ответственных за «транзит власти», за правопорядок, оборону и международные отношения Беларуси.
И не стоит смеяться над тем, что их влияние на ситуацию в соседнем государстве будет близко к нулю.
Конечно, это так. И это стандартная ситуация для всех правительств в изгнании.
Формат таких «альтернативных госорганов» достаточно стандартен в мировой практике.
Даже Украина с 2014 года использует именно такой инструмент – после аннексии Крыма Киев объявил, что прокуратура АР Крым, представительство президента в Крыму продолжат работу за пределами оккупированной территории.
И хотя решения, которые они принимали с тех пор, не были обязательными для выполнения в Бахчисарае, Судаке или Акмесджите, но эти органы в экзили помогали Киеву и столицам-партнерам вырабатывать стратегию по Крыму и документировали преступления оккупантов.
Другой пример – правительства/дипслужбы в изгнании Литвы, Латвии и Эстонии после их оккупации Советским союзом. В 40-х и 50-х годах эти структуры играли ключевую роль в том, чтобы зацементировать на международном уровне политику непризнания советской оккупации Балтии.
Эта политика оставалась в силе вплоть до их выхода из СССР, который, напомним, произошел за полтора года до развала Союза в начале 1990-го. И балтийские государства подчеркивают, что тогда восстановили независимость, а не обрели ее.
Деятельность белорусского «переходного кабинета» еще впереди, а ответ на вопрос о том, стал ли он эффективным, появится только с течением истории. Однако независимо от того, его создание дает Украине возможность вырваться из действующей матрицы отношений с Беларусью, в которой мы, по печальной иронии судьбы, находимся ближе к России, чем к таким странам ЕС, как Польша или Литва.
О том, что Украине не хватает стратегии по отношению к Беларуси и белорусам, за последние два года говорили многие, но даже при ее отсутствии есть определенные подходы в отношениях. Кратко о них вспомним.
Киев считает Александра Лукашенко «самопровозглашенным лидером Беларуси». Два года назад, пусть с задержкой и после критики, мы все же присоединились к государствам ЕС по этому вопросу. Украина считает фальсифицированными скандальные выборы августа 2020 года, которые дали старт массовым протестам, арестам и пыткам тысяч людей, а также привели к нескольким смертям.
Но дальше пути ЕС и Украины по белорусскому вопросу разошлись.
В 2020-2021 годах Украина присоединилась к нескольким санкционным решениям ЕС, но не ко всем. В частности, в МИДе сразу решили, что не будут вводить санкции лично против Лукашенко.
Мотивы, звучавшие тогда от источников, были такими: Киев установил границу, до которой допустимо раздражать бешеного диктатора, чтобы не вызвать у него готовности к более тесному сотрудничеству с РФ на границе, как предоставление россиянам права пускать в Украину свои ДРГ.
Эта логика потеряла смысл после 24 февраля 2022 года, когда юг Беларуси превратился в большую военную базу государства-оккупанта. Впрочем, к санкциям против Лукашенко мы не присоединились до сих пор.
Другое направление, где наша политика еще больше разошлась с европейской – это отношение к лидеру белорусской оппозиции Светлане Тихановской.
В то время как лидеры демократической части мира от Меркель до Байдена проводили личные встречи с ней, подчеркивая ее общественную легитимность; в то время как ее приглашали в международные институты, например в Европарламент – Украина категорически от этого отказывалась.
Попытки команды Тихановской договориться о визите в Киев с 2020 года сталкивались с отказом. Зеленский и Кулеба также отказывались от встречи с ней во время визитов в Вильнюс, где находится штаб-квартира лидера оппозиции.
Причем мотивы Украины были совсем другими, чем в отношении санкций.
Главной претензией Киева была непонятная позиция оппозиционерки по отношению к РФ (что сначала порождало даже конспирологические теории), а также еще важнее – ее противоречивые заявления и отказы высказать позицию относительно Крыма во время предвыборной кампании.
Шло время. После бегства в Вильнюс Тихановская начала медленно исправляться.
Еще весной 2021 года она поставила точки над «и» по Крыму. Но Украина и дальше отказывалась не только встречаться с ней, но и признавать за ней статус лидера оппозиции.
Сложилась парадоксальная ситуация.
Вся Европа (институции Евросоюза, государства ЕС на национальном уровне, большинство государств Балкан вне ЕС, Молдова и т.п.) признают, что Тихановская представляет народ Беларуси, их лидеры или топ-дипломаты проводят с ней встречи.
Среди государств, полностью расположенных на европейском континенте, избегают этого лишь несколько: пророссийская Сербия, Босния, несколько карликовых государств во главе с «вечно нейтральным» Ватиканом и Украина. И, конечно, Россия.
Нонсенс, но из-за отношения Киева лично к Тихановской мы оказались в одной корзине с государством-агрессором.
Автор этих строк, конечно, далек от того, чтобы идеализировать Светлану Тихановскую и ее роль в истории. Эта дама, как известно, стала кандидатом в президенты волей судьбы, без намерения.
Она и сама признает, что является временным человеком в роли белорусского лидера, и неоднократно заявляла, что не будет соревноваться за пост президента после увольнения Беларуси и уступит это место другим оппозиционерам.
К Светлане есть вопросы со стороны самих белорусов. В последнее время раздаются упреки, что она не делится брендом с другими представителями оппозиции, не вошедшими в ее ближний круг. А одновременно – в медиа появляется чернуха и пиар-кампании (вероятнее всего, раскручиваемые Россией) о якобы «расходе денег».
Но даже для скептически настроенных к ней белорусов она остается символом оппозиции. Ибо другого нет.
Реальность такова, что после выборов 2020 года, результаты которых так и не были установлены (и на которых, как утверждает оппозиция, Тихановская набрала большинство голосов), она является единственным представителем Беларуси, обладающим общественной легитимностью, к тому же международно признанной.
Поэтому подавляющее большинство белорусов, настроенных против Лукашенко, больно воспринимают игнор Тихановской Украины и считают эту политику направленной против оппозиции в целом.
Мол, Киев, несмотря на все, что произошло, стремится возобновить отношения с Лукашенко. И это вполне логичный вывод, учитывая, что наше государство долгое время отказывается признать Беларусь государством-агрессором, сохраняет с ним дипломатические отношения, не налагает санкций на диктатора и избегает контактов с оппозицией.
Следствие этого – уменьшение проукраинских голосов среди белорусов.
И если в регионе начнется стремительное развитие событий (например, из-за быстрее, чем прогнозируют, падения режима Путина), мы можем оказаться рядом с обновленной Беларусью, где политическое руководство не будет доверять Украине – и иметь на это основания.
И самое главное: избегая общения с оппозицией, мы не имеем влияния на ее повестку дня. Причем чем дальше, тем сложнее будет преодолеть недоверие, которое уже сейчас неприемлемо высоко.
Формирование «теневого правительства» дает Украине возможность выхода из этого тупика.
К его представителям, например к его «главе», Павлу Латушко, и международному представителю Валерию Ковалевскому, у Киева пока нет тех исторических претензий, которые раздаются к Тихановской (безразлично, были обоснованными последние или нет). А значит, Украина получила возможность вырваться из «российской корзины» по отношению к белорусской оппозиции и начать сотрудничество с ней.
Как именно это есть смысл делать – отдельный вопрос, к нему вернемся дальше. А прежде всего следует отреагировать на оговорки, звучащие со стороны украинского общества.
«Эта оппозиция недостаточно проукраинская»
И в ситуации с Тихановской, и сейчас чаще всего приходится слышать аргумент типа: «А уверены ли мы, что это на 100% проукраинские представители оппозиции? Пусть сначала докажут, что они поддерживают Украину».
Здесь принципиальная логическая ошибка, ведь результат, которого Украина должна достичь своими действиями, выдвигается в качестве предпосылки для этих действий.
Белорусская оппозиция по определению должна быть не проукраинской, а «пробелорусской». А наша цель – сделать так, чтобы в своих действиях и заявлениях они считались с интересами Украины и понимали их. Для этого требуются отношения с ней, нужна возможность вести диалог.
Когда установится доверие – будут возможны и изменения. Например, обмен публичной позиции «теневого правительства» Беларуси по вопросу, важному для Украины, на каком-то действии Киева, например, на официальную встречу.
А еще важнее, что у нас появится возможность рекомендовать проукраинских белорусов в структуры оппозиции, которые дальше будут способны влиять на процессы изнутри. Но важно понимать также следующий предел.
«Лучше мы создадим другое правительство Беларуси в изгнании, из украинских белорусов»
Это предложение приходится слышать в разных вариантах, но оно – фундаментально ошибочное. Речь идет не об Украине, а о другом государстве. Мы не можем назначать своего «регента» руководителем Белоруссии в изгнании.
Во-первых, так в нашем регионе поступает только одно государство – Россия. Такие действия мир считает гибридной агрессией, поэтому эта, на первый взгляд, привлекательная идея влечет безумные международные последствия.
Во-вторых, залогом успеха «теневого правительства» является его международная легитимность. То есть, его должны сформировать те, кого мир признает представителями Беларуси.
Нравится нам это или нет, но таким представителем сейчас является Светлана Тихановская, а также, в известной степени, Координационный совет белорусской оппозиции (признанный, например, решением Европарламента). Именно они объявили о создании «Объединенного переходного кабинета». Создавать еще один – бессмысленно.
Вместо этого правильной стратегию будет рекомендовать своих людей в создаваемый орган. Впрочем, об этом уже говорилось выше.
«Признать правительство Тихановской можно только если его признают воюющие из РФ белорусы-военные»
В Украине действительно есть военные из Беларуси, объединенные в Белорусский полк имени Кастуся Калиновского.
Впрочем, существует общепризнанный в цивилизованном мире принцип (который, к слову, является одним из основных управленческих принципов НАТО) – разделение политической и военной компоненты. За ним гражданские должны вмешиваться в тактические решения военных руководителей, а военные не должны иметь голоса, кроме совещательного, при принятии политических решений.
Решение о начале отношений с белорусской оппозицией является политическим, военные не должны быть к нему приобщены.
К слову, ответ военных предсказать несложно — они гарантированно скажут «нет», потому что будут оценивать так, как говорилось в пунктах выше, и не одобрят структуры, в составе которых наверняка будут люди с завышенным уровнем москвофильства (потому что это Беларусь) и с заниженным уровнем украинофильства. (потому что Украина это направление игнорировала).
Хотя на самом деле об одобрении этих структур речь не должна.
Вместе с тем мы должны начать с ними сотрудничество, среди прочего, чтобы они изменились и достигли уровня доверия, необходимого для партнеров.
«А если мы их признаем, а потом в «теневом правительстве» возобладает вата?»
Что ж, будет очень жаль, но Украина будет знать, что приложила все усилия.
Следует подчеркнуть, что начало отношений с оппозицией вовсе не означает авансовой поддержки ее действий. Как пример, Украина имеет дипломатические отношения с Венгрией, Индией или Индонезией. И хотя эти государства часто поддерживают российские нарративы, никто не говорит о необходимости разрыва дипотношений с ними. Напротив, Зеленский недавно встречался с президентом Индонезии, чтобы попытаться скорректировать его позицию даже понимая, что это не удастся в полной мере.
А вот встреча с Олафом Шольцем, канцлером «проблемной» Германии, в июне принесла успех – он поддержал наше кандидатство в ЕС. Хотя многие в такую возможность не верили.
Так работает дипломатия. И хотя белорусская оппозиция не суверенное государство, принципы работы – те же.
«Опасно признавать белорусскую оппозицию, пока идет война, потому что Лукашенко может отомстить»
Конечно, нужно соблюдать осторожность в провоцировании обезьяны с гранатой. Но специалисты по вопросам Беларуси единодушны, что Лукашенко (вопреки многочисленным просьбам Путина!) не начинает наземную операцию против Украины исключительно из-за собственной неготовности к этому шагу.
Из-за неготовности белорусской армии и понимания последствий, в том числе международных, если Беларусь официально превратится из «пособника агрессора» в «государство-агрессора»
Потому что это другой уровень санкций. Да и Беларусь как неядерное государство не имеет того де-факто иммунитета, который есть в России.
На фоне этих аргументов начало отношений Киева с оппозицией имеет просто нулевое значение. Так же, как весной Минск не заметил открытие в Украине филиала офиса Тихановской – от Беларуси по этому поводу не прозвучало ни одного заявления.
Политическое решение о том, как именно начаться сотрудничество Украины и белорусской оппозиции, должно принять Киев, но то, что этот шаг назрел и перезрел, безусловный факт. Киев ничего не получает, де-факто продолжая отношения с Лукашенко.
Но точно теряет возможности и теряет доверие тех антилукашенковских белорусов, которые могли бы быть естественными симпатиками Украины, а превращаются в ее оппонентов, так как считают такую политику Киева недопустимой.
Сейчас есть окно возможностей для того, чтобы признание вновь «теневого правительства» было естественным.
Но лучше всего, чтобы Киев сделал этот шаг не один.
Это прекрасная возможность оживить «Люблинский треугольник» (союз Украины, Польши и Литвы). Две последние страны являются основными адвокатами Беларуси в Европе, так что вполне возможно, что первое формальное признание «Объединенного переходного кабинета» будет исходить именно от них. И если Украина объединится с ними и признает этот орган в первых рядах, общим «люблинским» решением – это будет отличным сигналом.
Возможен также другой сценарий: не объявлять об официальном признании легитимности «правительства Тихановской-Латушко», а просто начать с ними сотрудничество. Например, принять в Киеве одного из его представителей. Даже на рабочем уровне – министра, депутатов и тому подобное, чтобы понять, каковы позиции и как быстро и в каком формате следует сближаться.
Главное – начать.
Сохранять «страусиную позицию», которая есть сейчас – самый плохой выбор для Киева.
Автор Сергей Сидоренко,
редактор «Европейской правды»