Илва Йоганссон – еврокомиссар по внутренним делам. Для Украины ее сфера деятельности важна прежде всего тем, что именно она отвечает за миграцию, убежище и статус временной защиты, который сейчас используют около 4 миллионов украинцев – преимущественно женщин и детей.
На этой неделе она была в Киеве. В конце визита «Европейская правда» имела возможность кратко пообщаться с еврокомиссаршей, расспросить о проблемах, вызовах этого механизма и о ситуации неопределенности, в которой оказались многие семьи перед 1 сентября. Ключевые ответы смотрите в видео.
шембеддед центентщ
Более полный разговор в текстовом формате, с вопросом об обвинении в якобы контрабанде оружия из Украины, читайте в этой публикации
– Прежде всего, хочу спросить вас о механизме временной защиты для украинцев. Как долго он будет действовать и давать эту защиту?
– По меньшей мере, до марта 2024 года. Есть возможность даже продлить его, максимум еще на год, но об этом пока рано говорить.
– Вы ждете, что война будет продолжаться так долго?
– Я, конечно, надеюсь, что нет.
Но для нас важно, чтобы ваши люди и дальше чувствовали себя в безопасности. Поэтому такая возможность будет для них сохраняться до марта-2024. И хотя есть возможность остановить механизм защиты раньше, я не предполагаю, чтобы это произойдет.
– Как думаете, легко ли будет вернуть в Украину тех, кто уехал за границу?
– Знаете, когда я ехала в Киев, то видела длинную очередь украинцев на паспортном контроле на въезд в Украину – с большими чемоданами, с детьми. Может, кто-то из них ехал в короткую поездку – и некоторые, вероятно, возвращались в Украину надолго. Может быть, даже надеясь остаться дома постоянно.
Но разве бывает «постоянно» во время войны?
Поэтому мы в ЕС стремимся помогать тем, кто хочет вернуться домой, в Украину, но при этом также гарантировать: в случае, если вы не сможете остаться или если ситуация ухудшится, мы всегда будем рады снова приютить вас в ЕС.
– Впрочем, Украине нужно, чтобы люди вернулись. Люди – это основа страны…
– Это так, но люди должны принимать решение лично. И мы не будем принуждать никого уезжать из ЕС. Думаю, что часть тех, кому Евросоюз предоставил временную защиту – а это сейчас около 4 миллионов украинцев, – захотят вернуться как можно скорее.
Аля я буду удивлена, если окажется, что большинство из них готовы возвращаться.
После войны – да, многие захотят вернуться, но не сейчас.
– Не планирует ли ЕС разработать какие-то механизмы, чтобы поощрять людей возвращаться, когда война закончится?
– Сейчас еще немного рано об этом говорить.
У нас сейчас другая задача – найти пути, как эффективнее поддержать ваших людей, независимо от того, какое решение они приняли. Поддержать и тех, кто решил остаться в ЕС (а это значит доступ к школе, к рынку труда и т.п.), и помочь тем, кто решил вернуться домой.
– Знаете ли вы, что в механизме временной защиты не все работает хорошо?
– На самом деле это была одна из задач моего визита в Киев – понять, что мы можем изменить к лучшему.
Я встречалась в Киеве с теми, кто воспользовался механизмом временной защиты и вернулся в Украину. Они подняли вопросы, которые мы теперь должны изучить. Есть нехватка информации, как поступать в тех или иных ситуациях. Есть истории, связанные с бюрократией.
В июле «Европейская правда» опубликовала статью «Сложности еврозащиты», где мы рассказали о недостатках механизма временной защиты, из-за которых у украинцев в ЕС возникают проблемы без всякой вины с их стороны. С тех пор Польша решила ключевые проблемы, описанные в статье по отношению к этой стране, однако в целом у ЕС проблемы остались. По информации ЕП, на встрече с еврокомиссаршей в Киеве украинки рассказали и о других недостатках, с которыми они столкнулись.
– Вы слышали о проблеме, что украинки после поездки домой имели проблемы с возвращением в ЕС? Документы, предоставленные некоторыми странами-членами, оказывались недостаточными для пограничников и путешествий внутри ЕС.
– Да, я слышала о таких случаях, и мы должны решить эту проблему, собрав больше информации.
Каждый, кто получил защиту ЕС, должен иметь право поехать домой на короткий период, чтобы посетить родителей или семью, или в любых других целях.
Если вы возвращаетесь домой надолго или постоянно – то для этого должны сняться с регистрации для временной защиты. Но и тогда вы все равно будете иметь право вернуться и зарегистрироваться повторно. Мы всегда будем открыты для того, чтобы приютить украинцев, вынужденных бежать из Украины из-за войны.
Итак, если вы воспользовались временной защитой в ЕС, вы имеете право по какой-либо причине поехать домой и право вернуться назад к государству ЕС, в котором вы остановились. Даже если до этого вы закрывали свой статус временной защиты.
Если вы едете от войны в Украине – двери ЕС для вас открыты.
– Приближается сентябрь. Что ждет украинских детей, оказавшихся в ЕС? Их обязут пойти в школу там, где они остановились, будет ли у них возможность учиться удаленно в своей школе в Украине?
– Дети должны ходить в школу.
Это очень важно.
Я считаю это нашей обязанностью – сделать для них жизнь нормальной, насколько это возможно. Школа – это именно то. Там дети должны встречаться с одноклассниками, должны играть, быть социализированными, и они должны учиться. Это инвестиция в будущее ребенка.
Поэтому украинцы, кто решит оставаться в стране ЕС, должны поступить в школу в этой стране. Да, это вызов в некоторых странах. В некоторых местностях будет очень много новых учащихся. Да, это вызов, но над ним работают. Да и весной полмиллиона украинских детей уже ходили в школы в ЕС.
Или есть другой вариант – вам нужно возвращаться домой в Украину и идти в школу в Украине.
Сейчас мы видим, что есть люди, которые в неопределенности ждут, что будет дальше. Летом еще можно ждать и решать. Но когда школьный год начнется – детям нужно будет идти в школу.
– Пять лет назад Украина получила безвиз. Но сейчас, из-за войны, похоже, что мы достигли ряда индикаторов, после которых по правилам должно наступить приостановка безвиза.
– Нет, я не вижу риска остановки действия безвиза. Вообще!
Более того, мы уже имеем единодушное решение Совета ЕС о том, что Украина становится государством-кандидатом. Мы помогаем Украине на пути к вступлению в ЕС, и я не вижу риска того, что в результате войны появятся какие-либо угрозы визовой либерализации для Украины.
– В завершение должен спросить о чувствительной теме. Мы слышали обвинение, что Украина может быть причастна к контрабанде оружия. Так ли это?
– У нас есть полное доверие к украинской армии. Именно поэтому мы предоставляем вам оружие, которое вам нужно, чтобы вести войну, противиться путинской агрессии. Я не вижу рисков по поводу контрабанды, исходящих от армии.
Также у нас есть полное доверие и хорошее сотрудничество с украинским МВД. Поэтому я уверена, что Украина также проведет необходимую регистрацию оружия.
– Тогда почему раздаются заявления, что ЕС изучает возможную контрабанду?
– Потому что в прошлом (в других странах. – ЕП) мы видели, что после завершения войны существует огромный риск утечки оружия за пределы зоны конфликта. Сейчас у меня нет свидетельств, что происходит.
Но мы должны быть готовы к ситуации, когда война завершится в Украине и будет большое количество оружия, и будет риск того, что международные криминальные группы будут стремиться вывезти его за пределы страны. Готовиться к этому риску мы уже сейчас. И потому я рада, что украинское правительство готовится провести уже сейчас регистрацию всего огнестрельного оружия, которое есть в Украине. Это позволит нам после войны быть уверенными в том, что мы сможем отслеживать такое оружие, если оно окажется за границей.
Разговаривал Сергей Сидоренко,
редактор «Европейской правды»,
видео Владимира Олейника