21 сентября российская агрессия против Украины вышла на новый этап.
Еще ни разу после завершения «холодной войны» ядерное государство открыто не угрожало применить ядерное оружие против неядерного. Да и во времена противостояния Советского союза с США такие случаи были единичными, как во время Суэцкого кризиса 1956 года или Карибского кризиса 1962-го.
Впоследствии даже до ключевых мировых потуг дошло, что ядерная война может привести к необратимым последствиям, вплоть до новой мировой войны на уничтожение, поэтому главной функцией «ядерца» было сдерживание, то есть собственная безопасность, для которой было достаточно, чтобы противник просто знал о наличии в тебя боеголовок и современные средства доставки. Как максимум – обходились туманными намеками, да и то не на уровне главы государства. И также в очень редких случаях.
Теперь же Владимир Путин напрямую сослался именно на ядерное оружие.
Он также заявил о готовности применить «все имеющиеся средства» против Украины и других государств, и дополнительно объяснил: мол, это произойдет в случае «нападения» на территории, которые Россия считает своими.
Это «если» в исполнении Путина очень странно.
Он ведь знал, что его требование гарантированно будет нарушено!
Есть мнение, что шантаж Путина направлен не столько на Украину, сколько на Запад, и имеет целью, в частности, замедление потока оружия из-за границы для ВСУ. Но то, что на Украину это не повлияет — несомненно.
При этом перед тем, как произнести свои «ядерные угрозы», Путин запустил процедуру аннексии оккупированных территорий Украины из-за проведения на них псевдореферендумов. Российские власти не скрывают, что их результат предопределен и в начале октября Кремль должен объявить, что теперь считает их частью РФ, на которую распространяется «ядерная» защита. Но никто (включая Путина) не сомневается, что ВСУ продолжит контрнаступление, игнорируя это решение.
Поэтому в начале октября возникнет вопрос о том, готов ли Путин выполнить свою угрозу.
Все это очевидно также для западных партнеров, которые сейчас вынуждены искать, как им реагировать на это и как действовать в случае, если угроза Путина будет воплощена в жизнь. Потому что это создаст ситуацию безопасности, в которой мир еще никогда не был.
О наиболее вероятных сценариях смотрите видеодискуссию редакторов «Европейской правды»
шембеддед центентщ
А для тех, кто требует больше деталей и предпочитает чтение – мы подготовили также статью.
Заявление Путина появилось не на пустом месте: намеки о «ядерце» раздаются и провокационные действия фиксируются еще с февраля, но к прямым угрозам лично Путин пришелся впервые.
Помимо того, следует отметить: пока нет уверенности в том, что РФ точно применит ядерное оружие.
Хотя заявления Путина беспрецедентны в мировом масштабе за последние более полувека, они все равно оставляют государству-агрессору варианты действий, ведь прямого и однозначного обещания «применить ядерное оружие» от него не прозвучало. Ведь фраза о готовности применить «все имеющиеся средства» не означает ядерного удара уже после первого выстрела и не уточняет условия, когда Москва может пойти на самый высокий уровень эскалации.
Такая неопределенность создается намеренно.
Есть очень высокий шанс, что Путин и сам еще не определился по ядерному удару.
Его окончательное решение будет зависеть от того, как Запад, а прежде всего, США может отреагировать на его решение о ядерном ударе. Проще говоря, Путин будет корректировать свои намерения в зависимости от разведданных и публичных сигналов (об этом дальше в этой статье).
В Европе есть также политики, которые считают, что ядерного удара точно не будет, а угрозы Путина только блеф. В последние недели среди европейских чиновников это мнение было довольно популярным. Впрочем, после выступления 21 сентября таких оптимистов стало меньше.
В кругах безопасности звучит также еще одна, довольно экзотическая версия. Как известно, применение ядерного оружия – это процесс, требующий действий и решений многих лиц. Мол, поэтому у президента РФ, который за 7 месяцев провальной для РФ войны несколько потерял авторитет у армейского руководства, нет уверенности, что генералы, которым он даст устное указание о ядерном ударе по украинским городам, согласятся разделить с ним моральную и юридическую ответственность за развязывание ядерной войны, а то и вообще «стать крайними» в этом историческом решении — что в теории может привести даже к мятежу.
Повторимся, это объяснение скорее экзотическим.
Как бы там ни было, ни одна из западных столиц не считает вероятность ядерной войны высокой. Это видно по их решениям. Ни посольство, включая американское, не объявляет об эвакуации, как это было в феврале, перед началом российского нападения.
Ибо когда речь идет о ядерной войне, то даже невысокая ее вероятность – это очень много, по сравнению с «нулевой», к которой привык мир.
«В американском разведывательном сообществе сейчас никто не скажет, что вероятность использования тактического ядерного оружия является нулевой», — цитирует CNN своего главного аналитика по правоохранительным вопросам и разведке Джона Миллера.
А относительное спокойствие западных правительств касается только текущего момента.
Однажды, получив новые разведданные, США, а за ними и другие столицы могут отдать своим дипломатам приказ о срочной эвакуации, потому что оценка опасности сменится противоположной. Кроме того, западные разведки также могут ошибаться.
Еще одна деталь – то, что Киев вряд ли является первоочередной целью ударов даже в том случае, если РФ действительно планирует настолько поднять ставки. Впрочем, к этому вернемся позже.
Вопрос о реакции западных партнеров Украины в случае перехода войны в ядерную фазу – один из ключевых. Как считают, именно из-за этой неопределенности Путин до сих пор не принял окончательное решение о применении ядерного оружия.
Не стоит забывать, что ранее в войне против Украины недооценка общего ответа Запада дорого обошлась Путину. Зимой представители США и ряда государств ЕС публично и непублично предупреждали Путина, что они жестко отреагируют на нападение на Украину, во что не поверили в Москве, и сейчас наверняка об этом помнят.
Что же звучит сейчас от западных лидеров, а прежде всего от США? Надо признать, что немного. Хотя американские власти и в этот раз первыми начали говорить о том, что ядерная опасность растет.
«Don’t. Don’t. Don’t» – коротко и эмоционально обратился Джо Байден к Владимиру Путину в воскресенье 18 сентября в эфире американского телешоу «60 минут», добавив, что переход к ядерному оружию «изменит лицо войны на невиданное до сих пор «.
А вот о действиях США в ответ на такое развитие события Байден говорит немного, и делает это намеренно, чтобы не упрощать решение для России. Это давний подход США в противостоянии с основными противниками в мире, который в Вашингтоне называется «стратегической неопределенностью». Хотя некоторые выводы из заявлений Байдена делать уже можно.
Безопасные аналитики выделяют три типа ответа США на ядерный удар по государству-партнеру или союзнику.
Первый – это использование ядерного оружия в ответ по российским целям.
Второй – это военный удар по российским объектам неядерными средствами.
Третий – это невоенные методы, вроде дипломатической и экономической изоляции или военная помощь противникам России без вмешательства США.
Первый вариант развития – исключен, сходятся во мнении абсолютно все западные аналитики. Обмен ядерными ударами может привести к эскалации, уничтожающей большую часть человечества. Джо Байден лично несколько раз подчеркивал последние дни, что ядерная война не может рассматриваться.
Второй вариант – это удар по военным базам (или также политическим объектам) американскими ракетами, запущенными с американских военных мощностей. Вероятно – с привлечением авиации.
По сути США (а возможно и другие государства НАТО) в этом случае становятся стороной российско-украинской войны, и могут оставаться ею до освобождения украинской территории. Но реальн ли этот путь?
О такой возможности сейчас синхронно говорит несколько американских военных экспертов, известных «ястребиной» позицией – таких, как экскомандующий армией США в Европе Бен Ходжес.
В частности, они предлагают нанести массированный авиа- и ракетный удар, что уничтожит российский флот и несколько военных баз, чтобы Россия не почувствовала безнаказанность своих действий.
Впрочем, есть и голоса против этого, которые говорят, что использование американской авиации будет означать для РФ, что НАТО вступает в войну, и с высокой вероятностью приведет к российским ударам об объектах США в Европе, и вопрос будет ли это конвенционные или атомные удары.
Впрочем, этот путь стал бы революционным на фоне нынешней стратегии США по отношению к Украине. Ведь сейчас Вашингтон «дует на холодное», чтобы не спровоцировать Россию на объявление войны НАТО (например, отказывается предоставить современные танки, дальнобойное оружие, блокирует передачу советских самолетов). Поэтому уверенности в выборе этого пути нет и в помине.
Зато обращает внимание на то, что Байден избегает даже намеков на военный ответ США.
Хотя в других вопросах – например, о возможном противостоянии с ядерным Китаем по Тайваню – чиновники США и лично Байден четко заявляют о намерении Пентагона принять участие в обороне острова.
Учитывая это, самым высоким представляется шанс, что Белый дом склоняется к третьему варианту: радикальное увеличение давления на Кремль плюс еще большее вооружение Украины.
В уже упомянутой программе «60 минут» Байден дал краткое объяснение, намекающее именно на этот вариант, хотя оставляет за США свободу выбора.
«(Россия в случае ядерного удара) станет изгоем в мире еще больше, чем до сих пор. Но ответ мы определим в зависимости от того, что они сделают», — заявил президент.
На третьем варианте стоит остановиться поподробнее.
Во-первых, следует отметить, что речь не идет об ограничении действий сугубо дипломатическими методами. Даже в случае, если США не будут готовы лично принять участие в нанесении удара по российским объектам – они помогут Украине сделать это.
При этом развитии событий внутриполитическое давление на Байдена не оставит для него другого варианта, кроме как снять все ограничения на поставку в Украину любого конвенционного оружия.
Дальнобойные ракеты ATACMS можно поставить на вооружение Украины в считанные дни, ведь системы их запуска (MLRS/HIMARS) уже есть в Украине. Системы ПВО, американские (и за ними европейские) танки; политическое содействие передаче Украине советских истребителей, которые можно сразу пускать в бой – все эти запреты, очевидно, будут сняты, одновременно с появлением политического давления по поводу возможного самостоятельного вступления США в войну.
Но и экономические рычаги, которые действительно болезненны для РФ, также не стоит упускать из виду.
Несмотря на то, что сейчас на государство агрессора наложены беспрецедентные санкции, которых не знало ни одно государство – потенциал для их увеличения есть.
Ключевой рычаг – это полная (или, на практике, практически полная) торговая блокада РФ, которая пока нереальна, но в случае применения ядерного оружия станет очень возможной.
Дело в том, что значительная часть мира пока колеблется в том, присоединяться ли к Западу в осуждении действий РФ. Здесь следует подчеркнуть: в том, что именно Россия является агрессором, не сомневается ни одно мировое правительство, но реакция отличается, потому что такие мировые игроки как Китай, Индия, государства Африки или Южной Америки не считают, что применение Путиным «право силы», пересекает красную линию, не допустимую в международной политике.
Но ядерный удар поставит Путина далеко за эту линию.
Начало ядерной войны не выгодно буквально никому в мире, он ударит по всем невиданным до сих пор продовольственным кризисом.
Для азиатских ядерных государств, таких как Китай, Пакистан и Индия, этот шаг не менее опасен, так как подвигает восприятие ядерного оружия как средства сдерживания – и может перерасти даже в обмен ядерными ударами на их континенте. Поэтому показательно жесткое наказание России, нарушившее это правило, становится и для них возможным вариантом, если не больше.
А государства G7 с помощью новых санкций сделают этот выбор еще более очевидным.
В частности, в этом случае становится неизбежным присвоение России статуса «государства-спонсора терроризма» в США, против которого пока выступает Белый дом и Госдеп.
И пусть вас не удивляет эта странная формулировка (почему «спонсор», если Путин сам по себе террорист?). State Sponsor of Terrorism или SST – это юридический термин, под который в США уже наработана нормативная база – поэтому придумывать новый нет нужды. Да и порой он применяется не к «спонсорам», а действительно к террористическим государствам, как к северной Корее. Сейчас в этот список входят Иран, КНДР, Куба и Сирия.
Статус SST направлен на полную изоляцию государства-террориста – в частности, все американские программы сотрудничества с РФ должны быть свернуты. Этот статус также дает Штатам определенный уровень гибкости – и очевидно, что для государства, прибегшего к ядерным ударам, будет применен самый высокий уровень.
В частности, в рамках SST можно наложить вторичные санкции на все банки, совершающие операции с РФ, кроме отдельно одобренных транзакций (например, продажи зерна, точно выведенного из-под санкций).
То есть китайский или индийский банк, который будет обслуживать платежи в Россию, будет понимать, что он рискует потерять все корреспондентские счета в США. Это очень мощный предохранитель для прекращения торговли даже с теми странами, для которых западные санкции являются пустым звуком.
Ну и не стоит забывать об имиджевых потерях, имеющих вес для международных компаний. Те, кто до сих пор находит возможность вести бизнес в РФ в обход санкций, получат мощный стимул прекратить это делать, потому что слава поддерживающей ядерного террориста компании еще никому не помогала.
В дипломатической сфере также возможны изменения, вплоть до потери Россией места в Совбезе ООН.
О такой возможности уже заговорили мировые лидеры. Юридические основания для этого есть, не хватает только политического решения.
Впрочем, надо понимать, что все эти действительно болезненные для Путина шаги не дают быстрого результата, необходимого в случае перехода к ядерной войне, поэтому параллельно с изоляцией Россию должны взрывать в военном смысле — то ли из-за поставок оружия Украине, то ли из-за прямого вхождения сил США/НАТО в противостояние.
Этот выбор будет постоянно оставаться на столе у западных государств и может быть пересмотрен в зависимости от развития событий.
Еще раз подчеркнем: переход к ядерному противостоянию не гарантирован, но он и не исключен. Мягко говоря. Более того, с течением времени его реальность растет.
Аргументы, приведенные выше, наверняка уже коммуникируются в Кремль по дипломатическим каналам (вспомним о звонках европейских лидеров Путину). Но никто не может быть уверен, что этого достаточно.
И не только потому, что российский лидер известен своей склонностью к игре на повышение ставок — а сейчас возможности для этого повышения без использования «ядерца» ограничены.
Еще важнее то, что Путин оказался в тупике. Он проигрывает войну в Украине обычным оружием; с ростом западных поставок для Украины поражение РФ на поле боя становится вопросом времени. А для Путина это будет невероятным ударом по его авторитету. Разожженному пропагандой российскому обществу будет непросто объяснить, почему «всесильная» по их мнению Россия проиграла войну в «ничтожной» Украине.
Машина пропаганды, а за ней и общество давно говорят о «ядерном пепле». Этот пропагандистский штамм начал жить самостоятельно и превратился в свое требование к Кремлю.
Признать поражение в войне без использования этого рычага будет еще труднее. Это может изменить восприятие Путина российским обществом, а также российскими элитами – с сильного президента на «слабака».
В итоге для Путина это становится вопросом сохранения власти и физического выживания.
На этом фоне доводы об ответе Запада перестают работать.
Поэтому вероятность применения ядерного оружия следует взвешивать всерьез. В том числе – взвешивать то, какие объекты могут стать первоочередными целями РФ.
В соцсетях, в дискуссиях об опасности российского ядерного удара, часто говорят об ударе по Киеву, по «центрам принятия решений».
Ведь и во время начального этапа начавшегося 24 февраля полномасштабного вторжения одной из задач РФ был именно захват Киева с целью, чтобы Украина потеряла управляемость. Тогда в РФ верили, что в Украине их ждут чуть ли не с цветами, и остается сломать сугубо символическое сопротивление «нацистов».
Впрочем, в случае перехода к ядерной войне атака на Киев кажется менее реальной. По крайней мере, в начале этого этапа.
Вероятно, в феврале РФ действительно ставила целью физическое уничтожение Зеленского, мечтая, что это сделает страну «неуправляемой», но нет никаких оснований полагать, что сейчас этот план до сих пор актуален.
Несмотря на риторику пропаганды о ракетных ударах по «центрам принятия решений», РФ ни разу не пыталась это сделать – центр Киева и правительственный квартал не становился мишенью ракетных атак. Заседание парламента, в котором принимал участие президент — к счастью, не вызвало таких попыток РФ; равно как и другие события с участием главы государства.
Поэтому переход сразу к ядерному удару по Киеву кажется нелогичным. Скорее, реальны попытки Кремля применить ракеты для ударов по тем же «центрам принятия решений» вместо перехода к «ядерцу», которая влечет нежелательные последствия.
Еще один мощный аргумент против ударов по Киеву – то, что сейчас, в отличие от февраля, здесь остаются послы ключевых стран. Нанести ядерный удар, ликвидирующий топ-дипломатов многих государств мира — нелепость, на которую не решится даже Кремль.
Тем более что у РФ есть стратегия ограниченной ядерной войны», что не влечет этих опасностей.
О ней уже говорилось в публикации ЕвроПравды «Для РФ тактическое ядерное оружие – просто инструмент», где объясняется разница между стратегическим и тактическим ядерным оружием, а также сущность стратегии «ограниченной ядерной войны», которую в РФ продумали именно для противостояния с неядерными государствами. типа Украины.
По ней первый удар является «демонстрационным». Его суть – попасть в относительно безлюдную территорию. Он может быть без военного смысла – но продемонстрирует готовность к применению ядерного оружия.
Российские разработчики стратегии считают, что противник после этого должен согласиться на капитуляцию, в противном случае наносится второй удар, запугивающий – по не слишком густонаселенной территории, на которой есть скопления войск, или инфраструктурные, или символические для жертвы удара объекты.
И только потом идут удары по поражению.
Конечно, нет никакой гарантии того, что Россия будет придерживаться этого сценария (как, к счастью, и гарантии того, что ядерная война вообще начнется!!!), однако выбор именно этой стратегии очень вероятен.
Поэтому в России от кремлевских пропагандистов все чаще звучат мысли об «ударе по Змеиному» (первый этап).
И, к сожалению, невозможно исключить удары по Кривому Рогу, который для РФ за последнюю неделю стал словно маниакальной целью – скорее всего, из-за желания отомстить лично президенту Зеленскому, для которого это – родной город.
Как бы там ни было, остается надеяться, что до реализации этих сценариев не дойдет. Но исключать их вероятность ныне точно невозможно.
Автор: Сергей Сидоренко,
редактор «Европейской правды»