Даже на девятом году российской агрессии против Украины не исчезают заявления о необходимости спасения лица российского президента.
Недавно в лагерь участливых западных деятелей добавился президент США, выразивший свою обеспокоенность тем, что у лидера государства-агрессора нет путей для выхода из войны. В западных медиа регулярно появляются десятки статей о важности создания надлежащих условий для «победного отступления» русского вождя.
Между тем именно попытки угодить Кремлю, политика диалога неоднократно приводили к тому, что агрессивные аппетиты российского руководителя только росли, а наглость в осуществлении спецопераций за рубежом приобретала все большие масштабы.
Проанализируем, какие деятели и почему продолжают призывать к спасению лица того, кто об этом спасении до сих пор никак не заботился, а также, к чему такой подход может приводить в дальнейшем.
Спасать лица российского президента на Западе начали давно. Например, в июле 2014 года Ангус Роксборо, британский журналист, знаток кремлевских интриг, так и назвал свою статью для издания The Guardian «Разрешите Путину спасти лицо».
Материал появился на четвертый день после сбития россиянами пассажирского самолета «Малайзийские авиалинии». Автор не отрицал того факта, что именно Путин несет ответственность за катастрофу, но рекомендации по реагированию на безнаказанные действия России звучали в любимом россиянами стиле «все не столь однозначно».
«Мероприятие должно давить на Путина, но это должно быть правильное давление. За три года тесного сотрудничества с Кремлем я вынес один полезный вывод: Путин ненавидит, когда ему читают лекции посторонние, и он склонен остро реагировать на любую критику. Нет ни одного примера. , если бы он подвергся критике, делая то, что требовал Запад. Но есть много случаев, когда он делал наоборот», – делится автор своими наблюдениями.
И дает совет: «Путин, наверное, будет президентом в течение следующих десяти лет, и мы не можем позволить себе десятилетие холодной войны. Пора трудно проглотить и пойти на диалог с главным игроком региона, чтобы помочь обеспечить целостность Украины – и мир в Европе» .
Автор представлял многолюдный лагерь западных деятелей как правительственного, так и неправительственного секторов, стремившихся вернуть Россию за стол переговоров и урегулировать все проблемы мирным путем. Очевидно, что не Ангус Роксборо оказал влияние на диалоговый тренд на Западе, он был лишь одним из его представителей – западные правительства пытались внедрять политику привлечения России к диалогу и сотрудничеству давно.
Ни подавление свобод в самой России, ни агрессия в отношении соседних стран и даже проведение спецопераций в западных государствах не могли повлиять на эту политику. Сдерживание и диалог стали основополагающими принципами в политике НАТО по России после разрешенной агрессии против Украины с 2014 года.
Мероприятие всегда неохотно шло на любое объявление санкций против Москвы.
Стоит вспомнить, что впервые США угрожали санкциями еще после российской агрессии против Грузии в 2008 году, однако буквально через несколько месяцев новая администрация Барака Обамы положила начало политике «перезагрузки» с Россией.
Начало оккупации Крыма сопровождалось обращениями ключевых партнеров Украины «не поддаваться на провокации».
Западные политики почему были уверены, что если не повторить грузинский опыт и не начать стрелять в ответ, то можно все решить дипломатическим путем. Правительство Украины заслуживает похвалы «за отказ поддаться провокациям России», отметил в марте 2014 года британский министр иностранных дел Уильям Хейг.
Сколько Запад не пытался разрешить все споры с Россией по пути дипломатии, но становилось только хуже.
Каждый шаг к пониманию со стороны Запада подвергался новому акту агрессии со стороны Москвы.
Оккупация Крыма, военная агрессия на Донбассе, провокационные действия России по затягиванию разрешения конфликта (обстрелы; паспортизация; блокирование выезда граждан в Украину и т.п.) – все это не оставалось незамеченным на Западе.
В конце концов ЕС, США прибегали к санкциям, но с опозданием и достаточно дозированно, что приводило только к нежелательному эффекту. Россия никогда не верила в санкции, потому что считала, что ЕС и США слишком желают сотрудничества с ней, а потому санкции если и будут, то временные.
Таким образом образовался заколдованный круг неэффективности санкций: Запад вынужден был реагировать и шел на введение ограничений, когда Россия заходила в своих действиях слишком далеко; Россия продолжала агрессивные провокации, веря, что в этот раз ЕС или США точно не прибегнут ни к чему серьезному.
За восемь лет диалогостремление в России фактически выработался санкционный иммунитет: Кремль перестал всерьез воспринимать санкционные угрозы. В России не верили в то, что Запад может прибегнуть к блокированию «Северного потока-2», или отключению от SWIFT, или наложению санкций на родных Путина…
Потому что Запад стремился все-таки прийти к взаимопониманию путем переговоров, чтобы не закрывать путей для отступления и «спасти лицо Путина». Впрочем, полномасштабная война против Украины расставила все точки над «і»: Запад показал, что умеет быть решительным; Кремль и в этот раз просчитался по поводу слабости и разобщенности западных государств.
Однако на Западе не усвоили ключевой урок, поскольку продолжают размышлять над тем, как спасти лицо Путина.
При этом чем больше Запад прилагал усилия для спасения его лица, тем больше российский лидер допускал ошибки, которые провоцировали дальнейшую, так сказать, «потерю лица».
Оккупировав часть Украины в 2014 году, он потерял лицо среди украинцев. Начав масштабную войну в 2022 году, лишился его во всем демократическом мире.
Спасение безликого – так выглядят последние напрасные попытки по налаживанию диалога с Путиным.
Новый тренд – публично сегодня немногие из западных политиков говорят о необходимости спасения лица российского президента. Однако отсутствие публичных заявлений не означает, что прекратились старые попытки помочь Путину выйти из ситуации победителем.
Цель западных политиков ясна: они объясняют необходимость диалога с российским президентом единственным мотивом – избежать худших сценариев (продовольственного кризиса, затяжной войны, применения оружия массового поражения).
В конце прошлой недели российскому президенту снова позвонил немецкий канцлер Олаф Шольц – это был первый телефонный разговор за шесть недель. Предыдущая состоялась 30 марта; после новостей о российских преступлениях в Буче, телефонная дипломатия была поставлена на паузу.
Французский президент Эммануэль Макрон возобновил телефонный диалог после месячного перерыва несколько раньше – 3 мая.
Несколькими днями ранее прозвучало заявление американского лидера Джозефа Байдена, в котором он выразил свое волнение, что у российского президента «сейчас нет выхода». В конце прошлой недели состоялся первый с начала войны телефонный разговор министров обороны России и США.
Поэтому мы являемся свидетелями нового этапа миротворческих усилий.
Сенсационным стало заявление Владимира Зеленского о том, что французский президент предлагал Украине пойти на значительные уступки, чтобы побудить Россию прекратить войну и сохранить лицо президенту Путину.
В Париже опровергли обвинения, однако очевидно, что и украинское руководство, мягко говоря, обеспокоено умиротворяющими хороводами вокруг Кремля.
Украина всегда предпочитала переговоры и, к слову, неоднократно демонстрировала готовность к компромиссам. Некоторые уступки в прошлом носили критический характер – Крым, Минские договоренности.
Свое президентство Владимир Зеленский начинал так же с ряда компромиссных решений — касалось ли это согласия на «формулу Штайнмайера», передачи России одного из ключевых свидетелей уничтожения малайзийского «Боинга», или одностороннего отвода украинских войск в июне 2019 года, или даже избегания слов » агрессор» и «оккупация».
29 марта этого года Украина предложила свое видение мира с Россией, которое заключалось в отказе от курса на НАТО.
У России были десятки возможностей «спасти лицо», однако мирные предложения Украины никогда не считали в Москве достаточными… Весь список предыдущих уступок должен давно убедить западных политиков: сколько бы Путину не давали презентов для спасения лица, он от агрессивных планов не откажется.
Западные аналитики, дипломаты, политики имели достаточно времени, чтобы понять, как в России реагируют на язык дипломатии и диалога – это воспринимается только как слабость, побуждающая Кремль к продолжению агрессии.
Очевидно, что переговоры играют важную роль, и они должны происходить, однако они не могут превращаться в своего рода конвейер и руководствоваться принципом «а если вдруг на этот раз Путин опомнится?»
Собеседники российского лидера признают, что с ним в последние годы было сложно вести разговор: он постоянно сводил все к историческим параллелям, к длительным манипулятивным поучениям о вседозволенности Запада и т.д.
Недавняя публичная полемика Путина с генеральным секретарем ООН дает понимание того, как выглядят переговоры с ним и в закрытом режиме. До этого времени не было никаких признаков, что в России решили изменить поведение.
Если Кремль не сигнализирует о готовности к диалогу, то западным политикам вряд ли стоит жертвовать собственным временем.
Украина, прежде всего, заинтересована в мире. Однако ключевая ошибка, которую западные партнеры порой допускали и раньше – вести сперва переговоры с Путиным и затем просто пересказывать украинской стороне, «чего хочет Россия».
Еще большее заблуждение – сводить все к тому, что мир зависит от… Украины.
«Важно отметить, что это зависит от Владимира Зеленского – решить, когда прекратить войну», – написал недавно в своем анализе французский дипломат, бывший посол Франции в Сирии Мишель Дюкло для Института Монтеня.
От войны проиграют все – это очевидно, но так же очевидно, что остановить ее может и имеет тот, кто ее начал.
Путин с начала войны преследовал три стратегические цели: усилить свою власть; установить контроль над Украиной; возобновить диалог с западными государствами на новых условиях.
Вторую и третью цели воплотить быстро не удалось – попытки их достичь и в дальнейшем потребуют времени и ресурсов, однако затратная затяжка войны в конечном счете ударит и по фундаментальной цели Путина – усилению и сохранению своей власти.
Путин, любящий исторические экскурсы, должен хорошо помнить, как завершалась затяжная война США во Вьетнаме в 1973 году; Советского Союза – в Афганистане в 1989 году; США – в Афганистане в 2021 году… Утраченные жизни, потерянные миллиардные ресурсы – и недостигнутые начальные цели.
Ни одна из политических верхушек, принимавших решение о прекращении затяжных войн, не сильно беспокоилась о спасении своего лица как победителей. Уровень внутренней общественной и политической критики был настолько сильным, что завершение войны и являлось единственным сценарием «спасения лица».
Путин не зря производил расчет на блицкриг, потому что должен понимать, что затяжная война – это путь к его поражению.
При этом все же следует признать: на этом этапе у Путина достаточно рычагов влияния для того, чтобы спасти свое лицо, если его действительно это интересует.
Тотальный контроль над политикумом, медийным пространством в своей стране позволяет ему выдать во что бы то ни стало. Было бы странно предполагать, что Путина может пугать внутренняя критика, если он остановит войну: репрессивный аппарат эффективно справляется в России с антивоенными голосами, так что ему ничего не мешает еще более эффективно заглушить и милитаристов.
Российская пропаганда нашла достаточно аргументов для оправдания оккупации Крыма, она справилась с отбеливанием войны против Украины, несомненно, она профессионально справится со спасением лица Путина, которое остановит войну.
Кремль, очевидно, намеренно ставил размытые цели по «спецоперации» против Украины. Путин действительно продолжает действовать в формате гибридной войны: Россия не называет войну войной; не объявляет мобилизацию; застенчиво говорит о «ситуации на Украине», не указывая, что было причиной такой «ситуации».
Это позволяет Путину быть гибким и в представлении победы.
Поэтому на Западе зря переживают, что поле для путинского маневра сузилось.
Обратите внимание на комментарии россиян, преимущественно поддерживающих войну России против Украины. Во-первых, все они повторяют телевизионные пропагандистские штампы, а это доказывает: что телевизор назовет победой, то повторит и жертва телевизионной монополии.
Во-вторых, российские граждане отчасти пользуются спасительной репликой, когда вопросы к ним оказываются несколько сложными: «Я полностью доверяю президенту – как он решил, так и правильно». Довольно часто можно было услышать эту фразу, когда Россия увязывалась в сирийскую войну; так же часто она выныривает и сейчас.
Так, предложенный выход о победе через пропагандистское искажение – это манипуляция, обман, однако он является логическим продолжением политической логики и соответствующих стандартов, взявших на вооружение российская элита последние двадцать лет.
Пока что Путин продолжает эскалацию, требуя давления на Украину, а это значит одно: телефонные звонки несут больше вреда звонящим и стратегической цели – восстановлению мира.
Спасая лица Путина, западные политики рискуют потерять собственные.
Автор: Сергей Сладкий,
первый заместитель директора Центра «Новая Европа»