Зачем Россия активно продвигает идею переговоров, какую позицию занимают Запад и Украина и почему страна-агрессор не оставила другого варианта, кроме продолжения войны – в материале РБК-Украина.
Несмотря на бурные события на фронтах российско-украинской войны и продолжающийся террор Москвы против мирных украинцев, в последние несколько недель все больше разговоров о неких «переговорах», которые войну, по идее, должны закончить. Или по крайней мере приостановить. Об этом регулярно пишут западные, в основном американские медиа, тему «переговоров» едва ли не в каждом выступлении комментируют официальные лица Украины, Запада и РФ и всевозможные эксперты.
Может создаться впечатление, что на фоне успехов Украины на полях боевых действий и атак россиян по гражданской инфраструктуре, в обстановке глубокой конспирации Киев, Москва, Вашингтон, Берлин, Париж, Анкара действительно активно готовят некое соглашение, которое прекратит войну.
На самом же деле, по информации РБК-Украина, ничего подобного не происходит. И тому причиной не только субъективный подход десижн-мейкеров во всех участвующих в войне странах, но и вполне объективные причины. Хотя и мнение о том, что войну надо если не прекращать, то как минимум создавать предпосылки для дипломатического решения, существует по обе стороны Атлантики.
Террористическая дипломатия
Фактически переговоры между Украиной и РФ окончательно исчерпали себя через несколько недель после мартовской встречи делегаций в Стамбуле. Противостояние полностью переместилось на поля сражений и несколько месяцев о «переговорах» никто не вспоминал.
Ситуация изменилась примерно с октября. К тому времени Россия потерпела болезненное поражение на Харьковщине, военная инициатива однозначно перешла к Украине. Не сыграли и другие ставки агрессоров. Поставки западного оружия в Украину не только не прекратились, а наоборот усилились после харьковской победы. Москве не удалось расколоть Запад в отношении к российско-украинской войне, Европу не удалось запугать перспективами «зимы без газа». Даже прямые угрозы ядерным оружием не сработали.
Потому из России все чаще стали звучать комментарии на тему возможности «переговоров» и даже прямые призывы к ним. Выступления российских спикеров обычно не поддаются логическому анализу, но все же заметна постепенная смена тональности.
Если весной там продолжали говорить о «денацификации» и «демилитаризации» Украины как фундаменте любых договоренностей, то сейчас лишь просто о неких «условиях». Сначала – «условиях, которые предлагает Россия», потом – уже «при определенных условиях», неназванных. Спикер МИД РФ Мария Захарова со временем заговорила о «переговорах с учетом сложившихся реалий», ее коллеги по МИД – об отсутствии условий со стороны РФ как таковых.
Желание России хотя бы сымитировать какие-то переговоры, а еще лучше – подкрепить их временным прекращением огня обусловлено несколькими причинами.
Наиболее очевидная – агрессорам явно нужна передышка после серии разгромов на фронтах, время, чтобы хоть минимально обучить чему-то орду мобилизованных, отремонтировать технику, наработать новые планы наступлений и т.д.
Во-вторых, идет игра на внешнюю публику, как на Запад, так и на остальной мир. Переговоры – отличный повод завести разговор и даже добиться отмены части антироссийских санкций и значительного снижения темпов поставок западного оружия в Украину. Вполне очевидно, что значительная часть западного политикума, а особенно общества, не будет скрывать облегчения, увидев новость о том, что «Украина и Россия начали переговоры». Тем более – «Украина и Россия прекратили огонь».
Разбираться в условиях переговоров, проектах каких-то документов, модальностях прекращения огня и т.п., кроме самих украинцев мало кто будет. Достаточно будет самого факта, что «они разговаривают, а не стреляют». А вот вернуться к идее максимальной изоляции РФ после неизбежного срыва любых переговоров (вернее, их имитации), будет почти невозможно.
И тогда у агрессоров возникнет выбор между двумя инициативами: пытаться некоторое время затягивать украинцев в маловразумительные консультации или подсобрать силы и весной/летом начать новое наступление. Ситуация для Москвы определенно лучше, чем сейчас.
Желание добиться «переговоров» у Москвы настолько сильное, что даже пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков не стесняется прямым текстом говорить о том, что это является одной из целей массовых обстрелов украинской инфраструктуры.
Многополярный Вашингтон
Но если бы тему переговоров педалировала лишь РФ, едва ли бы она получила заметный и длительный резонанс. Уже несколько недель западные медиа, со ссылкой на источники в высоких кабинетах, сообщают о некоторых подвижках американской власти в сторону переговоров – точнее, о якобы имеющих место попытках как-то склонить к этому Киев.
The Washington Post, The Wall Street Journal, Politico и другие авторитетные медиа указывают на несколько мотиваций Вашингтона. Главная – хотя бы немного смягчить публичную позицию Украины, чтобы наша власть не отметала возможность переговоров как таковую (поскольку это будет хорошим сигналом Глобальному Югу). То, что президент Владимир Зеленский в одном из своих заявлений не указал отстранение Путина от власти как одно из условий для переговоров – было трактовано как раз как некоторое «смягчение» украинской позиции под американским влиянием.
Некоторые публичные комментарии западных топ-чиновников тоже вносят немало сумятицы. К примеру, президент США Джо Байден 10 ноября заявил: «Остается выяснить, готова ли Украина пойти на компромиссы с Россией». Но так и не разъяснил, что именно имел в виду под «компромиссами» – и это немедленно породило массу спекуляций.
Еще больше шума наделало выступление главы Объединенного комитета начальников штабов Марка Милли. По его мнению, зима и уменьшение интенсивности боевых действий дают неплохое окно для возможного начала переговоров, поскольку ни Украина, ни Россия не смогут добиться своих целей военным путем.
Одним из ключевых сторонников перехода к дипломатическому урегулированию часто называют влиятельного чиновника из администрации Байдена, его советника по нацбезопасности Джейка Салливана. В начале ноября он посетил Киев с неожиданным визитом – и это было трактовано как своего рода «прощупывание почвы» для переговоров. The Wall Street Journal, в частности, сообщала, что Салливан якобы рекомендовал украинской власти пересмотреть ее подходы к вопросу возвращения Крыма.
При этом публично американская власть изо всех сил пытается тушить любые подозрения в давлении на Киев и заверяет в своей безусловной поддержке. И бесконечно подчеркивают, что время, формат и условия для переговоров будет определять Киев и только Киев. Неоднократно на эту тему говорил и сам Салливан.
«Вся эта тема в западной прессе про «когда Украина пойдет на переговоры?» упускает из виду основополагающие принципы, а именно то, что Россия продолжает делать эти диковинные заявления об аннексированных территориях (что Херсон, Запорожье, Луганск, Донецк и Крым — это «часть России», – ред.)«, – сказал советник Байдена.
По информации Politico, в руководстве США есть несколько точек зрения на тему переговоров – что и приводит к постоянной путанице. Так, Пентагон, вопреки стереотипам, полагает, что что военного решения у российско-украинской войны нет – о чем и заявил публично генерал Милли.
В Госдепартаменте, пишет Politico, пытаются «заложить основу для возможных мирных переговоров между Украиной и Россией» – но при этом подчеркивают, что все может происходить лишь в координации и согласии с украинской властью.
А в Совете нацбезопасности США против идеи переговоров выступают наиболее категорично. Салливан при этом якобы временами соглашается с идеей о приоритетности переговоров – но отмечает, что Путин сейчас относится к этому несерьезно, а украинский народ отвергнет любые дипломатические усилия.
«Шквал звонков и встреч с украинцами подчеркивает степень озабоченности американской администрации тем, чтобы выступать единым фронтом в отношении Украины и возможных мирных переговоров. Любой продолжительный публичный раскол среди высших должностных лиц США может поставить под угрозу и без того деликатные отношения между Вашингтоном и Киевом в ключевой момент войны», – пишет Politico.
При обсуждении самой идеи любых переговоров США, конечно, воспринимаются как ключевой игрок. Хотя разной степени «миротворческие» настроения, конечно, есть и в Европе. В частности, по информации РБК-Украина, как минимум в нескольких европейских столицах также полагают, что Украина не сможет – более того, не должна – пытаться, например, военным путем деоккупировать Крым.
Там до сих пор апеллируют к концепции «возвращения к границам 23 февраля», от которой в Киеве давно отказались в силу ее полной бессмысленности, и считают это отправной точкой дальнейших переговоров о судьбе Крыма и ОРДЛО. Впрочем, точка зрения ЕС во всем «переговорном» дискурсе не является доминирующей. А, к примеру, канцлер Германии Олаф Шольц публично говорит о том, что прекращение огня на условиях России невозможно.
Сила демократии
Ни публично, ни непублично никто не сомневается, что определяющая роль в том, когда и на каких условиях переходить к переговорам, принадлежит Киеву. Украинская власть и прежде всего Зеленский много раз подчеркивала условия, при которых переговоры в принципе могут начаться. Главное их них – полный вывод российских войск со всей международно признанной территории Украины.
В этом плане решение РФ о незаконной аннексии Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей явно сыграло Кремлю в минус.
Во-первых, никакого «народного праздника» образца 2014 года в связи с оккупацией новых территорий не случилось – скорее наоборот, рядовые россияне недоумевают, почему их армия отступает с «русской земли».
Во-вторых, ожидаемо провалилась попытка начертить новые «красные линии» и расчет на то, что ВСУ «побоятся» (например, под «давлением Запада») наступать на «конституционную территорию России». Пафосные речи и подписание каких-то бумаг в Кремле на ситуацию на поле боевых действий не повлияли вообще. Этих российских «красных линий» Украина не заметила, как и всех предыдущих.
В-третьих, самое главное, тем самым Москва фактически сама отрезала себе дорогу к любым более-менее серьезным переговорам. Теперь все упирается в территориальную принадлежность оккупированных территорий Украины, которые Москва считает своими, закрепив это законодательно. Попутно стерлись остававшиеся различия между Донецком и Симферополем.
Да и российские спикеры в своих выступлениях на тему переговоров уточняют, что принадлежность новооккупированных земель неоспорима и предметом обсуждения быть не может. Очевидно, это и есть те самые «существующие реалии», о которых говорят в российском МИД.
В то же время, это как раз тот момент, по которому достичь компромисса невозможно в принципе, поскольку любая территория может принадлежать или одной, или другой стране, третьего не дано. Одновременно это и основной пункт повестки дня любых переговоров, без которого все остальные просто теряют смысл.
Вероятно, западные лидеры это тоже понимают, потому старательно избегают любых упоминаний о том, в чем же будет суть любых «переговоров», о которых они рассуждают. Можно бесконечно долго заочно спорить о том, где могут проходить переговоры, кто может стать посредником и кто войдет в состав делегаций, о том, когда может наступить подходящий момент и какие кто выдвигает предварительные условия.
Но если по фундаментальному вопросу – формальному отказу России от захваченных земель – не будет согласия, никакие переговоры не смогут не только состояться, но и даже начаться. А предпосылок к изменению позиции Москвы пока не просматривается. В случае Киева – аналогично. Тем более, подавляющее большинство украинцев категорически выступают против любых компромиссов и тем более территориальных уступок. А мнение народа – это аргумент, который на Западе хорошо понимают и к которому прислушиваются.
При наихудшем варианте развития событий – если вдруг значительная часть западных элит «устанет от Украины» и начнет вправду выкручивать Киеву руки, пользуясь нашей военной и финансовой зависимостью от Запада – демократический инструментарий тоже поможет Украине.
Примерно в марте, когда многие западные страны еще считали разгром Украины вполне возможным вариантом и неохотно давали военную помощь, украинская власть пошла именно таким путем – через прямые обращения к жителям западных демократических стран, чтобы они снизу давили на свое руководство. К тому же, это охотно подхватывала часть местной оппозиции – может быть, ее не особо волновала судьба украинцев как таковых, зато появлялся хороший повод для критики власти. А пока, согласно всем соцопросам, большинство населения западных стран выступает на стороне Украины. Пока такая ситуация будет сохраняться, никакие искусственно навязанные «переговоры» не грозят.